Жена индейского повстанца
Говоришь ты, кабоклинья, Что, едва настанет ночь, Чья-то тень вблизи стенает Так, что вынести невмочь.
Но, чуть кто из дома выйдет, Тень стремглав уходит прочь:
То ли оборотень бродит По темнеющим полям?
То ль, не находя покоя, Чей-то дух стенает там?
Вся семья твоя гадает, Кто там бродит по ночам...
Сразу видно: вы недавно Поселились здесь, у нас, А иначе бы слыхали Здешних стариков рассказ О пещере, чья загадка Скрыта от досужих глаз.
И пещера та, о коей Мы ведем тут разговор, Возле твоего же дома, Через твой проходит двор...
Так послушай же легенду, Что известна с давних пор.
Стариком одним, повстанцем,- Он в былые времена Здесь сражался за свободу - Мне поведана она; Может, кто иначе помнит, Но, ручаюсь, суть верна.
В той таинственной пещере, Где в тиши журчит родник, Жили муж с женой, индейцы,- Так рассказывал старик,- Жили мирно, прославляя Каждый час и каждый миг.
Но как начали испанцы С португальцами сгонять Пастухов с земель исконных,- Сепе, касик, поднял рать.
И ушел, с женой простившись, Муж с врагами воевать.
Но повстанцев разгромили, В битве пал их вождь Сепе...
Горестно притихла селва, Опечалились ипе, Провожая вдаль индейцев По глухой лесной тропе.
Умирал от ран индеец И молил его к жене Отнести скорей в пещеру:
Там, в прохладной тишине, Средь нетесаного камня Он почиет в смертном сне.
Отнесли его в пещеру:
Там, издав последний стон, Под печальное журчанье Родника скончался он, И Пулкерией, женою, Был в пещере погребен.
Времена те миновали, И теперь вокруг живет Не индейский, как когда-то, А совсем другой народ, Но Пулкерия в пещере Бродит ночи напролет.
Разнеслась по всей округе О Пулкерии молва; Пастухи, бродяги, слуги Подтвердят мои слова:
Стережет могилу мужа Безутешная вдова.
Если ж у тебя доверья К моему рассказу нет, Ночью подойди к пещере И, когда блеснет рассвет, На песке сама увидишь Индианки ясный след.
В детстве пастухи пугали Индианкою меня:
Мол, прикладывали ухо К камню, спешившись с коня, И шаги вдовы слыхали Даже среди бела дня.
Говорят, другой пещеры В целом мире нет такой:
Но от стен ее могучих Веет страхом и тоской...
Не смутил никто доселе Мертвеца святой покой.
Днем вблизи пещеры ходят Табуны. Пасется скот, Пенье птичье проникает Трелями под темный свод.
Из людей же к той пещере И смельчак не подойдет...
А зимой, в ночи безмолвной, Когда воздух сыр и мглист, Раздается из пещеры Заунывный страшный свист:
Улетают в страхе птицы, Падает дрожащий лист...
За сподвижниками мужа В ночь выходит, говорят, Бедная вдова и бродит Там, где бился их отряд...
Но, увы, где их отыщешь - Павших двести лет назад?
А когда зима минует, Лето разожжет костер И расстелет по равнинам Расцветающий ковер,- В ночь безлунную Пулкерья Вновь выходит на простор...
Ноготки рвет и люцерну, Рвет чертополоха цвет:
Собирает она за ночь Преогромнейший букет И несет к могиле мужа В час, когда блеснет рассвет.
На гулянье или в лавке Слышать не пришлось тебе О погибшем здесь индейце, Что в неравной пал борьбе, О Пулкерии, о вдовьей, Горестной ее судьбе?..
Тень Пулкерии завидев, Все в округе в тот же миг Исчезают, опасаясь, Чтоб их призрак не настиг.
По ночам не слышен даже В пампе керу-керу крик...
Видишь свет, что из пещеры Пробивается едва?
То у мужниной могилы Вновь свечу зажгла вдова...
Двести лет уж, как погиб он, А любовь ее жива.