Старуха и смерть
Быль ли это, или небылица, а жила на свете одна старуха. Она была старее самой старой заброшенной дороги, старее садовника, который рассадил деревья по земле.
Но хоть и старость пришла, а старуха эта никогда не думала о том, что может однажды наступить и ее черед - что к ней постучится смерть. День и ночь не разгибала она спины, по хозяйству хлопотала, убирала, стирала, шила, мыла. Такая она была неуемная, на работу горячая и неугомонная.
Но однажды смерть вывела на дверях мелком и старухино имя и постучалась к старухе, чтобы забрать ее с собой. А старухе невмоготу было расставаться с хозяйством, и стала она смерть просить-умолять, чтобы еще сколько-нибудь не трогала, дала бы ей хоть немного, если уж не с десяток лет, то хотя бы годик пожить.
Смерть никак не соглашалась. А потом все-таки расщедрилась:
- Ладно уж, дам тебе три часа.
- Почему ж так мало? - взмолилась старуха.- Ты меня хоть нынче не трогай, завтра забери с собой.
- И не проси! - сказала смерть.
- А все-таки!
- Никак нельзя.
- Да полно!
- Ладно,- сказала смерть.- Коли так просишь, пусть будет по-твоему.
Старуха обрадовалась, но виду не подает и говорит: напиши на дверях, что до завтра не придешь. Тогда, как увижу твою руку на двери, спокойнее буду.
Надоели смерти старухины причуды, да и времени не хотелось зря терять.
Вытащила она мелок из кармана да на дверях им написала: - "Завтра".
И пошла по своим делам.
На другое утро, как только взошло солнце, пришла смерть к старухе, а та на перине лежит, другой периной накрылась.
- Ну, пойдем со мной,- сказала смерть.
- Да что ты, голубушка! - отвечает старуха.- Погляди-ка, что на дверях написано.
Смерть заглянула, а там ее рукою мелом выведено: "Завтра".
- Ладно, завтра приду,- сказала смерть и поплелась дальше.
Слово свое она сдержала и на следующий день опять пришла к старухе. Та в это время еще потягивалась, на кровати лежа. Но и теперь, как и вчера, смерть ничего не добилась. Старуха снова указала ей на дверь, где рукой смерти было мелом выведено: "Завтра".
Так и пошло каждый день, день за днем - неделя. На седьмой день смерть сказала старухе так:
- Ладно, больше ты меня не проведешь.
И стерла слово с дверей.
- Завтра,- погрозилась старухе смерть,- запомни хорошенько. Что бы ни было, я приду и заберу тебя с собой.
Ушла смерть, а старуху даже оторопь взяла - дрожит, как студень, поняла - хочешь не хочешь, а умереть придется.
Сидит старуха, а все же не унывает. Думает и никак не придумает, куда бы ей от смерти спрятаться.
- Не может быть,- говорит старуха сама себе,- чтобы живой человек - и не придумал что-нибудь.
Настало утро, а старуха ничего не придумала. В бутылку готова была даже залезть, вот до чего ей умирать не хотелось.
Гадала старуха, гадала, куда бы ей спрятаться получше, и наконец придумала. Стояла у нее в кладовке бочка с молодым медом. "Здесь меня смерть не найдет",- решила старуха.
Она села в бочку с медом, да так, что только глаза, нос и рот снаружи были.
Посидела она, снова забеспокоилась: "А вдруг смерть меня и здесь найдет!
Дай-ка я получше схоронюсь. Залезу в перину".
Так и сделала. Затаилась, сидит, не дышит. Вдруг снова забеспокоилась:
беспокойная была старуха!
Думает: "А вдруг и здесь меня смерть найдет?!" Решила старуха поукромнее уголок найти, где бы спрятаться.
Вылезла она из перины. Только стала прикидывать, куда бы скрыться, а в это время в комнату смерть вошла. И видит: стоит перед ней чудище страшное, все в перьях, и перья эти дыбом торчат и трясутся.
Испугалась смерть, так испугалась, что в страхе убежала прочь из старухиного дома; кто его знает, может быть, и до сих пор не приходила за старухой.