Глава XVI
- Зарубежное Польша
- Сказки
- Проза
Перебегая так от весов к весам, Фердинанд добрался до вокзала. На вокзале, как всюду на вокзалах, была суматоха и сутолока. Все куда-то спешили. Носильщики таскали чемоданы, в кассе продавали билеты, в киосках можно было купить газету, а в буфете - напиться лимонаду. При входе на перрон стояли контролеры и специальными щипчиками пробивали дырки на билетах. Фердинанду это очень понравилось.
"Вот бы достать такие щипчики! - подумал он. - Наверно, это очень приятно - стоять и пробивать дырки на билетах. Пробивать, пробивать..." Потом Фердинанд постоял перед камерой хранения. Наблюдал, как приезжие сдают багаж, чтоб не таскаться с ним по городу. На чемодан наклеивают ярлык с номером, пассажиру выдают квитанцию, удостоверяющую, что он сдал багаж, чемодан ставят на полку, где он спокойно дожидается возвращения хозяина.
Фердинанд почувствовал вдруг, что он очень устал, и в голове у него зародилась идея.
- Может быть, сдать самого себя в камеру хранения? - стал размышлять вслух Фердинанд. - Я утомился, дел у меня никаких нет. Пусть положат на полку, наклеют на бок ярлык, по крайней мере высплюсь.
Фердинанд обратился к служащему.
- Мне хотелось бы сдать вам кое-что на хранение.
- Пожалуйста, - с вежливой улыбкой ответил служащий. - Где же ваш багаж? При вас ничего нет.
- Не о багаже речь, - доверительным тоном сказал Фердинанд.
- О-о! - удивился служащий. - Что же вы тогда хотите сдать?
Тут Фердинанд разлегся во всю длину на стойке и скромно ответил:
- Себя.
Служащий сдвинул очки на лоб, затем снял их, протер стекла платком и вновь нацепил на нос.
- Я вас не совсем понял...
- Мне хотелось бы сдать на хранение себя лично... - пояснил Фердинанд.
И посмотрел долгим взглядом в глаза служащему.
- Себя?!
- Да.
- Вы шутите...
- Ничего подобного! - воскликнул Фердинанд и ударил себя лапой в грудь в знак того, что говорит сущую правду.
- К сожалению, это невозможно, - ответил служащий.
- Почему невозможно? Ведь принимаете же вы на хранение сундуки, чемоданы, корзины и прочие вещи? Неужели нельзя считать меня багажом? Я очень устал, мне хочется спать.
- Увы, - сказал служащий. - Я не могу вас принять. Мы не принимаем на хранение людей.
При этих словах Фердинанд спрыгнул со стойки.
- Дорогой мой! - воскликнул он. - Милейший! Повторите, пожалуйста, то что вы сказали.
- Людей на хранение мы не принимаем, - равнодушно повторил служащий.
- Еще, еще, - умоляющим голосом просил Фердинанд.
- Мы не принимаем на хранение людей.
- Ах, как это звучит! - наслаждался Фердинанд. - Можно вас попросить повторить еще раз?
Служащий косо взглянул на Фердинанда, как смотрят на тех, у кого неопасное помешательство. Однако собеседник показался ему человеком симпатичным, и он, желая поскорей кончить этот разговор, повторил еще раз:
- Мы не принимаем на хранение людей.
- Чудесно! Чудесно! - твердил Фердинанд. - Повторите хотя бы последнее слово!
- Людей.
- Еще.
- Людей!
- Еще!
- Людей!!! - рявкнул рассерженный служащий и умолк.
Вне себя от счастья Фердинанд, пятясь, уходил. При каждом шаге он кланялся и повторял:
- Большое вам спасибо... Большое вам спасибо... Большое вам спасибо... Большое вам спасибо...
Фердинанд принялся бродить по вокзалу, примеряясь, в каком закоулке удобней выспаться.
- Как мне быть? - рассуждал вслух Фердинанд. - Не мешало бы вздремнуть... Но где?
Вероятно, он говорил слишком громко, потому что над самым его ухом раздался вдруг противный хриплый голос:
- Если вам хочется, так сказать, выспаться, то нет ничего лучше, как забраться в вагон, который стоит, так сказать, на запасном пути.
- Кто вы? - спросил Фердинанд у хриплого голоса.
- Я, так сказать, добрый человек, который всегда рад оказать ближнему, так сказать, услугу. Вы не возражаете?
Добрый человек выглядел весьма подозрительно: кепка надвинута на глаза, руки засунуты в брюки. Но Фердинанд так устал, что ему было все равно.
- Пожалуйста, - вежливо ответил он. - Я вот только не знаю, как пройти на запасной путь.
- О, это несложно. Я проведу вас.
- Вы очень любезны, - сказал Фердинанд.
- Такой уж я с малых лет. Разве можно не помочь, так сказать, человеку в затруднительном положении, а?
"И этот тоже про человека", - не без самодовольства подумал Фердинанд и сказал:
- Ну разумеется, все должны помогать друг другу: мы людям, а люди нам.
- Это вы правильно, так сказать, подметили, - ответил Фердинанду хриплый голос.
- Пойдемте.
Они долго шли сперва по перрону, потом по шпалам, пока наконец не разыскали вагон на запасном пути.
Неизвестный в кепке распахнул перед Фердинандом дверь и сказал:
- Милости просим.
- Благодарю, - ответил Фердинанд, вскакивая в купе. Следом за ним вошел его провожатый.
- Можете тут спать, так сказать, сколько угодно.
- А эти вагоны никуда не уедут?
- Вы здесь можете спать, так сказать, совершенно спокойно. Только скажите, как долго вы собираетесь спать.
- Дово-о-ольно до-о-о-олго, - ответил, зевая, Фердинанд. - Я здорово устал.
- Очень хорошо, очень хорошо, - удовлетворенно ответил хриплый голос. - Если что-нибудь, так сказать, случится, я вас разбужу. Спите спокойно. - И хлопнув дверью, он вышел из вагона.
Фердинанд разлегся на мягких подушках - ему повезло, он попал в вагон первого класса - и мгновенно уснул. Его усыпили голоса громкоговорителей.
- Пассажирский поезд до такого-то города отправляется со второго пути.
- Экспресс до такого-то города отправляется в девять двадцать...
- Электропоезд из такого-то города опаздывает на три минуты...
- Скорый поезд до такого-то города, посадка окончена, закрыть двери...
Тем временем в темном закоулке между составами тип в кепке хриплым голосом сговаривался с другим таким же типом, тоже в кепке и тоже говорившим хриплым голосом.
- Все в порядке, - говорил первый. - Он уже дрыхнет. Я ему сказал, что спать можно сколько угодно...
- Как он выглядит? - допытывался второй.
- С виду человек состоятельный.
- Замечательно! - сказал второй, потирая руки. - Очень люблю состоятельных.
- Эти вагоны прицепят сейчас к поезду, - сказал первый. - Мы заберемся в это же купе, будто знать ничего не знаем...
- И когда поезд войдет в тоннель...
- Вот именно, когда войдет в тоннель, мы... Две кепки приблизились друг к другу, два хриплых голоса одновременно что-то зашептали.