Дома (Глава семнадцатая)

И вот наконец Нильс увидел родную деревню.

- Гляди, гляди, - крикнул он Мартину, - вон улица наша! Вон наш дом! Попросим Акку спуститься.

Но Акку не надо было просить. Она ведь была умная гусыня и сама понимала, как хочется Нильсу увидеть родной дом.

Она высмотрела за деревней заглохший пруд и приказала стае спускаться.

Нильсу не терпелось сейчас же побежать домой. Но он боялся встретиться с кем-нибудь на улице и решил подождать до вечера.

Когда совсем уже стемнело, он отправился в деревню. Мартин со своим семейством тоже пошел за ним. Он хотел показать жене и детям птичник, в котором провел свою молодость.

- Мы только взглянем разок и вернемся, - сказал Нильс старой гусыне.

К счастью, они никого не встретили, пока шли через деревню.

Вот и знакомый двор. Они осторожно прошмыгнули через калитку.

Во дворе было тихо. Все куры и гуси давно уже спали. Только из дома доносились неясные голоса. Дверь в дом была приоткрыта, и оттуда узкой полосой пробивался свет.

Нильс заглянул в щелку.

В комнате все по-прежнему: у окна - стол, около печки - сундук и даже сачок на старом месте, между окном и шкафом.

Мать с отцом сидели за столом около лампы. Мать что-то вязала, а отец штопал рыбачью сеть. Под столом, свернувшись калачиком, лежал кот и тихонько мурлыкал.

- Где-то сейчас наш сыночек? - говорила мать, тяжело вздыхая. - Верно, голодает да холодает, скитаясь по дорогам... А может, больной лежит. Долго ли ребенку заболеть!..

Отец ничего не сказал. Он только нахмурился и еще ниже склонился над сетью. .

- А может, его и на свете уже нет, - снова заговорила мать и украдкой вытерла глаза концом своего вязанья.

"Да я жив! Я здесь!"- чуть было не крикнул Нильс и сам отер рукавом слезы.

- Ну уж ты придумаешь! - сердито сказал отец. - Подожди, вернется наш сыночек! Мы еще с ним порыбачим!

Но мать только всхлипнула в ответ.

- Уж какое там вернется! Если и жив, все равно домой не придет... - говорила она сквозь слезы. - Сколько раз тебе твердила: не наказывай ты его. Ведь мал он да глуп - что с него спросишь? А ты чуть что - сразу за ремень. Вот он и убежал.

- Ну да, а сама ты его мало бранила, что ли?

- Да я так уж, любя...

- А я что, не любя? Только вот одно я в толк не возьму - неужели он Мартина с собой увел? Собаку бы еще, это я понимаю. Собака - друг человека. А тут гусь какой-то! Гусь человеку не товарищ...

- Как это не товарищ? Еще какой товарищ! - крикнул Нильс и скорей захлопнул ладонью рот.

- Кто это там пищит? - сказала мать, оглядываясь. - Мыши, что ли? Прямо беда с ними, все зерно в подполье перепортят. Эй ты, котище! Довольно тебе нежиться, ступай на охоту!

Кот зевнул, потянулся и лениво пошел к двери.

Он повел носом вправо, повел влево. Нет! Мышиным духом не пахнет.

А Нильс тем временем ни жив ни мертв стоял за кадкой с водой. Он боялся шевельнуться, боялся дохнуть.

Что, если кот и вправду примет его за мышь?

И Нильс сразу представил себе, как кот бросается на него, хватает и тащит в зубах к матери.

У него даже пот на лбу выступил от страха и стыда.

Но кот, не обнаружив ничего подозрительного, угрожающе мяукнул в темноту и вернулся на свое место.

Нильс подождал с минутку, потом тихонько выбрался из своего убежища и медленно побрел по двору.

Около птичника стояло старое корыто, из которого мать всегда кормила кур и гусей. Гусята обступили корыто со всех сторон и жадно подбирали оставшиеся на дне зернышки.

- Это зерно ячменное, - объяснял Мартин своим детям. - Такое зерно домашние гуси клюют каждый день.

- Очень вкусное зерно, - сказал Юкси. - Давайте останемся и будем домашними гусями! Тут к ним подошел Нильс.

- Что ж, Мартин, мне пора идти, - грустно сказал он. - А ты, если хочешь, оставайся.

- Нет, - сказал Мартин, - я тебя не брошу. С тобой я бы остался, а так - это не дело... Ну, полетели!- скомандовал он гусятам.

- Не хочу никуда лететь, - запищал Юкси. - Хочу здесь жить! Надоело мне все летать да летать.

- Раз отец велит тебе лететь, значит, надо лететь, - строго сказал Нильс.

- Да, тебе легко рассуждать, - опять запищал Юкси. - Сидишь себе на папиной шее и пальцем не шевельнешь. Попробовал бы сам полетать! Ах, если бы я сделался таким же маленьким, как ты! Меня бы тогда тоже все на спине носили. Вот было бы хорошо!

- Глупый!- сказал Нильс. - Неужели же ты, Юкси, и вправду хочешь быть маленьким?

- А что же тут такого? - ответил Юкси. - О маленьких все заботятся, маленьких ничего не заставляют делать... - Гусенок упрямо топнул лапой и запищал изо всех сил: - Хочу быть маленьким! Хочу быть маленьким! Хочу быть таким, как Нильс!

- Вот наказание с этим Юкси!- сказал Мартин. - Недаром говорят - в семье не без урода. Проучить бы его, оставить бы навсегда маленьким!..

- Ну и что ж, я бы не заплакал, - хорохорился Юкси. "Ах вот ты какой!- подумал Нильс. - Тогда тебя и жалеть нечего!" И Нильс медленно и громко заговорил:

Стань передо мной, Как мышь перед горой, Как снежинка перед тучей, Как ступенька перед кручей, Как звезда перед луной.

Бурум-шурум, Шалты-балты.

Кто ты? Кто я?

Был - я, стал - ты.

И что же! Едва Нильс проговорил последнее слово, Юкси будто сжался в комочек. Он стал не больше воробья! Таким он был, когда только-только вылупился из яйца!

Юкси с удивлением озирался кругом. Он не понимал, что это с ним случилось.

А Мартин с Мартой загоготали, захлопали крыльями, забегали по двору.

"Наверное, они испугались за Юкси, - подумал Нильс. - А почему они сами тоже стали как будто меньше?" - Мартин! Слушай, Мартин? - позвал Нильс своего друга. Но Мартин шарахнулся в сторону, а за ним - Марта и все гусята.

В это время хлопнула дверь, и из дому с фонарем в руках выбежала мать.

- Кто это там гусей выпустил? Эй, мальчик, ты что тут делаешь? - закричала она и подбежала к Нильсу.

Вдруг фонарь выпал у нее из рук.

- Нильс, сыночек мой!- воскликнула она. - Отец, отец, иди скорее! Наш Нильс вернулся.

На следующий день Нильс проснулся еще до рассвета. Он сел на кровати и огляделся. Где он? Вместо высокого неба - над ним низкий потолок. Вместо кустов - гладкие стены. - Да ведь он дома! У себя дома!

Нильс чуть не закричал от радости.

И вдруг он вспомнил: "А как же Акка Кебнекайсе! Неужели она улетит со своей стаей, и я никогда ее больше не увижу?" Нильс вскочил и выбежал во двор.

"Верно, и Мартин хочет попрощаться со стаей Акки Кебнекайсе", - подумал он и приоткрыл дверь птичника. Мартин спал рядом с Мартой, окруженный гусятами.

- Мартин! Мартин!- позвал Нильс. - Проснись! Мартин открыл глаза, вытянул шею и зашипел.

- Мартин! Да что ты? Ведь это я, Нильс!

Мартин недоверчиво покосился на него, но шипеть перестал.

- Мартин! Пойдем попрощаемся с Аккой!- сказал Нильс.

- Га-га-га! - ответил Мартин. Но что он хотел сказать, Нильс не понял. - Ну, не хочешь - не надо!

Нильс махнул рукой и один пошел к пруду.

Он еще не привык к тому, что у него такие большие руки и ноги. Поэтому он старательно обошел первый же камень, который попался ему на дороге.

- Да что это я! - спохватился Нильс и даже рассмеялся.

Он нарочно вернулся назад, перешагнул через камень, да еще поддал его носком башмака.

На краю деревни Нильс увидел, как из дому с ведрами в руках вышла какая-то женщина. Нильс прижался к забору. И опять рассмеялся. Ну чего ему прятаться? Ведь он теперь мальчик как мальчик.

И он смело пошел дальше.

Утро выдалось тихое, ясное. То и дело в небе раздавались веселые птичьи голоса. И каждый раз Нильс задирал голову - не его ли это стая летит?

Наконец он подошел к пруду.

В кустах испуганно зашевелились дикие гуси.

- Не бойтесь, это я, Нильс!- крикнул мальчик. Услышав чужой голос, гуси совсем переполошились и с шумом поднялись в воздух.

- Акка! Акка! Подожди! Не улетай! - кричал Нильс.

Гуси взметнулись еще выше, а потом построились ровным треугольником и закружились над головой Нильса.

"Значит, узнали меня! - обрадовался Нильс и замахал им рукой. - Прощаются со мной!" А одна гусыня отделилась от стаи и полетела прямо к Нильсу. Это была Акка Кебнекайсе. Она села на землю у самых его ног и стала что-то ласково говорить:

- Га-га-га! Га-га-га! Га-га-га!

Нильс нагнулся к ней и тихонько погладил ее по жестким крыльям. Вот какая она теперь маленькая рядом с ним!

- Прощай, Акка! Спасибо тебе! - сказал Нильс.

И в ответ ему старая Акка раскрыла крылья, как будто хотела на прощание обнять Нильса.

Дикие гуси закричали над ним, и Нильсу показалось, что они зовут Акку, торопят ее в путь.

Акка еще раз ласково похлопала Нильса крылом по плечу...

И вот она опять в небе, опять впереди стаи.

- На юг! На юг! - звенят в воздухе птичьи голоса.

Нильс долго смотрел вслед своим недавним друзьям. Потом вздохнул и медленно побрел домой.

Так кончилось удивительное путешествие Нильса с дикими гусями.

Снова Нильс стал ходить в школу.

Теперь в дневнике у него поселились одни пятерки, а двойкам туда было не пробраться.

Гусята тоже учились чему им полагается: как клевать зерно из деревянного корыта, как чистить перья, как здороваться с хозяйкой Скоро они переросли Мартина с Мартой. Только Юкси остался на всю жизнь маленьким, словно он только что вылупился из яйца.