Красивый, умный и в меру упитанный

Время после обеда Малыш провёл наверху у Карлсона, в его домике на крыше. Он объяснил Карлсону, почему надо оставить в покое фрекен Бок.

- Понимаешь, она хочет сделать торт со взбитыми сливками, потому что мама, и папа, и Боссе, и Бетан возвращаются завтра домой.

Карлсону это показалось убедительно.

- Да, если она делает торт со взбитыми сливками, её надо оставить в покое. Опасно низводить домомучительницу, когда она взбивает сливки, а то она скиснет, а вместе с ней и сливки.

Вот почему последние часы в семье Свантесон фрекен Бок провела в полном покое - так, как она хотела. Малыш и Карлсон тоже спокойно сидели у камина в домике на крыше. Им было очень хорошо и уютно. Карлсон быстро слетал на улицу Хетерге и купил там яблок.

- Я за них честно отдал пять эре, - сказал он Малышу. - Не хочу, чтобы меня заподозрили в краже. Ведь я самый честный в мире! - Разве эти яблоки стоят всего пять эре?

- Видишь ли, я не мог спросить их цену, - объяснил Карлсон, - потому что продавщица как раз пошла пить кофе.

Нанизав яблоки на проволоку, Карлсон пёк их над огнём.

- Угадай, кто лучший в мире специалист по печёным яблокам? - спросил Карлсон.

- Ты, Карлсон, - ответил Малыш.

И они ели печёные яблоки, и сидели у огня, а сумерки всё сгущались. «Как хорошо, когда трещат поленья! - подумал Малыш. - Дни стали холодными. По всему видно, что пришла осень».

- Я всё собираюсь слетать в деревню и купить дров у какого-нибудь крестьянина. Знаешь, какие скупые эти крестьяне, но, к счастью, они тоже иногда уходят пить кофе, - сказал Карлсон.

Он встал и подбросил в огонь два больших берёзовых полена.

- Я люблю, чтобы было жарко натоплено, - сказал он. - Остаться зимой без дров - нет, так я не играю. И, не стесняясь, скажу это крестьянину.

Когда камин прогорел, в комнате стало темно, и Карлсон зажёг керосиновую лампу, которая висела у самого потолка над верстаком. Она осветила тёплым, живым светом комнату и все те вещи, которые валялись на верстаке.

Малыш спросил, не могут ли они чем-нибудь обменяться, и Карлсон сказал, что он готов.

- Но когда ты захочешь что-нибудь взять, ты должен сперва спросить у меня разрешения. Иногда я буду говорить «да», а иногда - «нет»... Хотя чаще всего я буду говорить «нет», потому что всё это моё и я не хочу ни с чем расставаться, а то я не играю.

И тогда Малыш начал спрашивать разрешения подряд на все вещи, которые лежали на верстаке, а получил всего-навсего на старый разбитый будильник, который Карлсон сам разобрал, а потом снова собрал. Но всё равно игра эта была такой интересной, что Малыш даже представить себе не мог ничего более увлекательного.

Но потом Карлсону это наскучило, и он предложил постолярничать.

- Это самое веселое на свете занятие, и можно сделать так много чудесных вещиц, - сказал Карлсон. - Во всяком случае, я могу.

Он скинул всё, что валялось на верстаке, прямо на пол и вытащил из-под диванчика доски и чурки. И оба они - и Карлсон и Малыш - принялись пилить, строгать, и сколачивать, так что всё загудело вокруг.

Малыш делал пароход. Он сбил две досточки, а сверху приладил круглую чурочку. Пароход и в самом деле получился очень хороший.

Карлсон сказал, что должен сделать скворечник и повесить его возле своего домика, чтобы там жили маленькие птички. Но то, что у него вышло, совсем не походило ни на скворечник, ни, впрочем, на что-либо другое. Весьма трудно было сказать, что за штуку он смастерил.

- Это что? - спросил Малыш.

Карлсон склонил набок голову и поглядел на своё произведение.

- Так, одна вещь, - сказал он. - Отличная маленькая вещица. Угадай, у кого в мире самые золотые руки?

- У тебя, Карлсон.

Наступил вечер. Малышу пора было идти домой и ложиться спать. Приходилось расставаться с Карлсоном и с его маленьким домиком, где было так уютно, и со всеми его вещами: и с его верстаком, и с его коптящей керосиновой лампой, и с его дровяным сарайчиком, и с его камином, в котором так долго не прогорали головешки, согревая и освещая комнату. Трудно было всё это покинуть, но ведь он знал, что скоро снова вернётся сюда. О, как чудесно, что домик Карлсона находился на его крыше, а не на какой-нибудь другой!

Они вышли. Над ними сверкало звёздное небо. Никогда прежде Малыш не видел столько звёзд, да таких ярких, да так близко! Нет, конечно, не близко, до них было много тысяч километров, Малыш это знал, и всё же... О, над домиком Карлсона раскинулся звёздный шатёр, и до него, казалось, рукой подать, и вместе с тем так бесконечно далеко!

- На что ты глазеешь? - нетерпеливо спросил Карлсон. - Мне холодно. Ну, ты летишь или раздумал?

- Лечу, - ответил Малыш. - Спасибо.

А на следующий день... Что это был за день! Сперва вернулись Боссе и Бетан, потом папа, а последней - но всё равно это было самое главное! - мама. Малыш кинулся к ней и крепко её обнял. Пусть она больше никогда от него не уезжает! Все они - и папа, и Боссе, и Бетан, и Малыш, и фрекен Бок, и Бимбо - окружили маму.

- А твоё переутомление уже прошло? - спросил Малыш. - Как это оно могло так быстро пройти?

- Оно прошло, как только я получила твоё письмо, - сказала мама. - Когда я узнала, что вы все больны и изолированы, я почувствовала, что тоже всерьёз захвораю, если немедленно не вернусь домой.

Фрекен Бок покачала головой.

- Вы поступили неразумно, фру Свантесон. Но я буду время от времени приходить к вам помогать немного по хозяйству, - сказала фрекен Бок. - А теперь я должна немедленно уйти. Сегодня вечером я выступаю по телевидению.

Как все удивились: и мама, и папа, и Боссе, и Бетан.

- В самом деле? Мы все хотим на вас посмотреть. Обязательно будем смотреть, - сказал папа.

Фрекен Бок гордо вскинула голову.

- Надеюсь. Надеюсь, весь шведский народ будет смотреть на меня.

И она заторопилась.

- Ведь мне надо успеть сделать причёску, и принять ванну, и побывать у массажистки и маникюрши, и купить новые стельки. Необходимо привести себя в порядок перед выступлением по телевидению.

Бетан рассмеялась.

- Новые стельки?.. Да кто их увидит по телевизору?

Фрекен Бок посмотрела на неё неодобрительно.

- А разве я сказала, что их кто-нибудь увидит? Во всяком случае, мне нужны новые стельки... Чувствуешь себя уверенней, когда знаешь, что у тебя всё с головы до ног в порядке. Хотя это, может, и не всем понятно. Но мы - те, что всегда выступают по телевидению, - мы-то хорошо это знаем.

Фрекен Бок торопливо попрощалась и ушла.

- Вот и нет больше домомучительницы, - сказал Боссе, когда за ней захлопнулась дверь.

Малыш задумчиво кивнул.

- А я к ней уже привык, - сказал он. - И торт со взбитыми сливками она сделала хороший - такой большой, воздушный - и украсила его кусочками ананаса.

- Мы оставим торт на вечер. Будем пить кофе, есть торт и смотреть по телевизору выступление фрекен Бок.

Так всё и было. Когда подошло время передачи, Малыш позвонил Карлсону. Он дёрнул шнурок, спрятанный за занавесками, один раз, что означало: «Прилетай скорее». И Карлсон прилетел. Вся семья собралась у телевизора, кофейные чашки и торт со взбитыми сливками стояли на столе.

- Вот и мы с Карлсоном, - сказал Малыш, когда они вошли в столовую.

- Да, вот и я, - повторил Карлсон и развалился в самом мягком кресле. - Наконец-то, я вижу, здесь появился тортик со сливками, и, надо сказать, весьма кстати. Могу ли я получить немедленно кусочек... очень большой кусочек?

- Мальчики получают торт в последнюю очередь, - сказала мама. А кроме того, это моё место. Вы с Малышом можете оба сесть прямо на пол перед телевизором, а потом я дам вам по куску.

Карлсон обратился к Малышу:

- Слыхал? Она что, всегда так с тобой обращается? Бедное дитя!

Потом он улыбнулся, вид у него был довольный.

- Хорошо, что она и со мной так обращается, потому что это справедливо, а иначе я не играю.

И они оба, Малыш и Карлсон, сели на пол перед телевизором и ели торт, ожидая выступления фрекен Бок.

- Сейчас начнётся, - сказал папа.

И в самом деле, на экране появилась фрекен Бок. А рядом с ней господин Пёк. Он вёл программу.

- Домомучительница как живая! - воскликнул Карлсон. - Гей, гей! Вот сейчас-то мы позабавимся!

Фрекен Бок вздрогнула. Казалось, она услышала слова Карлсона. А может, она просто очень волновалась, потому что стояла перед всем шведским народом и должна была ему поведать, как приготовить «Соус Хильдур Бок».

- Скажите, пожалуйста, - начал господин Пёк, - как вам пришла мысль сделать именно это блюдо?

- Очень просто, - сказала фрекен Бок. - Когда у тебя есть сестра, которая ничего не смыслит в кулинарии...

Тут она умолкла, потому что Карлсон протянул вперёд свою маленькую пухлую ручку и выключил телевизор.

- Домомучительница появляется и исчезает по моему желанию, - сказал он.

Но вмешалась мама.

- Немедленно снова включи, - сказала она. - И больше так не делай, а то тебе придётся уйти.

Карлсон толкнул Малыша в бок и прошептал:

- А чего ещё нельзя делать в вашем доме?

- Молчи. Посмотрим на фрекен Бок, - сказал Малыш.

- ...а чтобы было вкусно, его надо как следует посолить, поперчить, и пусть кипит подольше, - договорила фрекен Бок.

И у всех на глазах она солила, и перчила, и кипятила всласть, а когда соус был готов, поглядела с экрана лукавым взглядом и спросила:

- Может, попробуете?

- Спасибо, только не я, - сказал Карлсон. - Но так и быть, если ты мне дашь имена и адреса, я приведу к тебе двух-трёх маленьких огнеедов, о которых ты говорила. Они охотно попробуют!

Потом господин Пёк поблагодарил фрекен Бок за то, что она согласилась прийти и рассказать, как она готовит этот соус, и на этом передача явно должна была кончиться, но тут фрекен Бок вдруг спросила:

- Скажите, пожалуйста, я могу передать привет сестре?

Господин Пёк выглядел растерянным.

- Ну ладно, передавайте, только побыстрее!

И тогда фрекен Бок на экране помахала рукой и сказала:

- Привет, Фрида, ты меня слышишь? Надеюсь, ты не упала со стула?

- Я тоже на это надеюсь, - сказал Карлсон. - А те не миновать землетрясения в Нурланде.

- Ну что ты болтаешь? - спросил Малыш. - Ты ведь не знаешь, какая эта Фрида. Может, она вовсе не такая огромная, как фрекен Бок.

- Представь себе, знаю, - сказал Карлсон. - Я ведь несколько раз был у них дома, на Фрейгатен, и играл там в привидение.

Потом Карлсон и Малыш съели ещё по куску торта и смотрели, как жонглёр на экране кидает в воздух одновременно пять тарелок и потом ловит все пять на лету. Малышу было скучно смотреть на жонглёра, но у Карлсона глаза так и сияли, и поэтому Малыш тоже был счастлив.

Всё было очень приятно, и Малыш так радовался что все сидели вместе с ним - и мама, и папа, и Боссе и Бетан, и Бимбо... и даже Карлсон!

Когда с тортом было покончено, Карлсон схватил блюдо, слизал с него крем, потом подкинул вверх, как на экране жонглёр тарелки.

- Тот парень в ящике не промах, - сказал Карлсон. - До чего же здорово! Угадай, кто лучший в мире кидальщик блюд?

Он подбросил блюдо так высоко, что оно едва не ударилось о потолок, и Малыш испугался:

- Довольно, Карлсон, не надо... ну, не надо!

Мама и все остальные смотрели телевизор. Там танцевала балерина, и никто не заметил, что вытворяет Карлсон.

А Малыш всё шептал: «Брось, Карлсон, не надо» но это не помогало, и Карлсон безмятежно продолжал кидать блюдо.

- Какое у вас красивое блюдо! - воскликнул Карлсон и снова подбросил его к потолку. - Точнее сказать, у вас было красивое блюдо, - поправился он и нагнулся, чтобы собрать осколки. - Ну ничего, это пустяки, дело житейское...

Но мама услышала, как блюдо стукнулось об пол и разбилось. Она как следует отшлёпала Карлсона и сказала:

- Это было моё любимое блюдо, а вовсе не пустяки и не дело житейское.

Малыш был недоволен, что так обходятся с лучшим в мире жонглёром, но он понимал, что маме жаль блюдо, и попытался её утешить:

- Я достану из своей копилки деньги и куплю тебе новое блюдо.

Но тут Карлсон сунул руку в карман, вынул пятиэровую монетку и протянул её маме.

- Я сам плачу за то, что было. Вот! Пожалуйста! Купи новое блюдо, а сдачу можешь оставить себе.

- Спасибо, милый Карлсон, - сказала мама. - Знаешь что, купи на оставшиеся деньги несколько дешёвых вазочек и швыряй ими в меня, когда снова будешь сердиться.

Малыш прижался к маме:

- Мама, ты не сердишься на Карлсона, скажи?

Мама потрепала по руке сперва Карлсона, потом Малыша и сказала, что больше на них не сердится.

Потом Карлсон стал прощаться:

- Привет, мне пора домой, а то я опоздаю к ужину.

- А что у тебя сегодня на ужин? - спросил Малыш.

- «Соус Карлсона, который живёт на крыше», - сказал Карлсон. - Только я не положу в него столько лисьего яда, сколько кладёт домомучительница, можешь мне поверить. Угадай, кто лучший в мире мастер по соусам?

- Ты, Карлсон, - сказал Малыш.

Час спустя Малыш уже лежал в своей кроватке, а рядом стояла корзинка, где спал Бимбо. Все - и мама, и папа, и Боссе, и Бетан - пришли к нему в комнату пожелать спокойной ночи. Малыша уже одолевал сон. Но он ещё не спал, а думал о Карлсоне. Что он сейчас делает, Карлсон? Может, как раз что-нибудь мастерит... скворечник или ещё что...

«Завтра, когда я приду из школы, - думал Малыш, - я позвоню Карлсону и спрошу, нельзя ли мне слетать к нему и тоже ещё что-нибудь смастерить».

А потом Малыш подумал: «Как хорошо, что Карлсон провёл звонок, я позвоню ему всегда, когда захочу». И вдруг понял, что он уже захотел.

Он вскочил с постели, босиком подбежал к окну и дёрнул за шнурок. Три раза. Этот сигнал означал: «Какое счастье, что на свете есть такой красивый, умный, в меру упитанный и храбрый человечек, как ты, лучший в мире Карлсон!»

Малыш ещё постоял немного у окна, не потому что ждал ответа, а просто так, и вдруг, представьте себе, прилетел Карлсон.

- Да, ты прав, - сказал он, - это и в самом деле очень хорошо.

Больше Карлсон ничего не сказал и тут же улетел назад, в свой зелёный домик на крыше.

• « Гордая юная девица улетает далеко-далеко!