Игрушки и их враги
I
Глубокая ночь... Все спят. Ни звука, ни шороха... В углу притаилась мышь и злыми, блестящими глазами смотрит в угол, где дети, ложась спать, оставили все свои игрушки. Мышь знает, что у игрушек происходит совещание, что они против нее готовят заговор...
Конечно, можно было бы броситься и передушить всех заговорщиков, да часы смотрят!
Ох, уж эти бессонные часы!.. Задремали бы хоть на минуточку. Так нет! Ходят-смотрят, ходят-смотрят без конца... А идти против воли часов нельзя: они показывают время. А это очень важно; иной раз увлечешься какой-нибудь проказой, сидишь, про все забудешь, а они напомнят, что пора идти в нору...
Да и с кошечкой-беляночкой часы в большой дружбе...
Спокойно спит на теплой печурке кошечка-беляночка, лениво потягивается, с бока на бок переворачивается и на охоту не идет, пока часы не подадут сигнала...
Ох, уж эти бессонные часы!
Чуть слышно скрипнул паркет, в углу раздался легкий шелест, и маленькая фарфоровая куколка-перочистка выскочила вперед. За ней, легко скользя на колесиках, выкатилась заводная птичка, голубая, с желтым хохолком на головке и розовато-желтенькими крылышками. За птичкой выскочил оловянный солдатик, за солдатиком - большая фарфоровая кукла, за ней другая, поменьше, лайковая, за лайковой -барашек, и через минуту целая вереница игрушек выстроилась в ряд и направилась к часам.
Часы прищурились, улыбнулись и пробасили:
- Ра-з - дв-а!
- Пускай, хоть три! - сердито проворчала мышь. - Я не успела еще и покушать как следует...
- Не успела! - услышав ее ворчание, заметил большой деревянный Щелкунчик, которым щелкали орехи. - Как же! Всегда все орехи у меня утащишь!
- Что орехи! - откликнулся оловянный солдатик. - Она у меня стащила саблю и двух товарищей!
- А у меня серебряные серьги с камешками! - сказала лайковая кукла.
- А у меня туфельки! - отозвалась фарфоровая.
- А у меня она ободрала все золото с барабана! - крикнул зайка.
Но тут поднялся среди игрушек невероятный шум. Отовсюду неслись возгласы: "У меня мышь стащила... У меня стащила... Убила... Испортила..." - Ого! - нахмурясь, заметили часы. - Да ты порядочно натворила бед: все тобой недовольны... Этак я и время тебе не буду показывать -сиди до утра, пока люди придут, или дам сигнал кошечке-беляночке!
- Все лгут! Все говорят неправду! - подбегая к часам и становясь на задние лапки, воскликнула мышь. - Они все ненавидят меня!..
- Мудрено тебя любить! - заметила куколка-перочистка. - Взгляните, милостивые часы, что она со мной сделала!
Часы взглянули на куколку и гневно стукнули маятником о стенку: платье бедняжки было все изъедено и висело жалкими лохмотьями, а хорошенький колпачок с красной кисточкой был цел только наполовину...
- Это еще ничего, это - платье! - воскликнул барашек. - А у меня она кожу содрала! Когда отдирают зубами кожу, это похуже, чем, когда рвут одежду.
- Я должна ходить босиком! - сказала фарфоровая кукла. - В бальном платье и босая - не особенно приятно!
- Я не прощу ей своей головы! - воскликнуло петушиное туловище.
- У меня была чудесная голова, с красным гребнем, - где она?!
- Все лгут! Все лгут! - восклицала мышь. - Согласитесь, милостивые часы, что не могла же я съесть все то, что у них пропало! А у меня в подполе ничего нет - прикажите обыскать!
- Мы приносим тебе жалобу на злую мышь, - сказал, кланяясь часам, оловянный солдатик. - У каждой игрушки она что-нибудь украла или испортила, и мы просим тебя: защити нас от ее острых зубов и цепких лап!
Злобно сверкнули быстрые глаза мыши, но она сдержалась и, смиренно склоняясь перед часами, пропищала:
- Прикажи обыскать подпол!
- Хорошо! - сурово сказали часы. - Подпол обыщут и, если найдут хоть одну пропавшую вещь, тебя ждет ужасное наказание: я дам сигнал кошечке-беляночке.
Мышь пискнула и бросилась было к норе, но деревянный Щелкунчик ловко загородил ей дорогу.
- Стой! - грозно крикнули часы. - Сейчас игрушки выберут, кому из них идти с тобой в подпол.
- Мне! - решительно воскликнул оловянный солдатик. - Я разыщу своих братьев и свою саблю!
- И мне! - легко скользя на колесиках и хлопая крылышками, запищала голубая птичка.
- Ну, уж нет! - возразила мышь. - У тебя я ничего не взяла, это во-первых. А во-вторых, ты очень велика и не пройдешь через щель, которая ведет ко мне в подпол.
- Как-нибудь пройду! - отозвалась голубая птичка. - Я знаю, ты боишься моего острого клюва, потому и не хочешь, чтобы я шла.
- Я пошло бы, - печально сказало петушиное туловище, - но кто меня поведет?! Ведь мои глаза остались на голове, которую...
- Я поведу тебя, бедный слепой Петенька! - отозвалась куколка-перочистка.
- Не ходи, малюточка! - ласково остановила ее голубая птичка. - Не по твоим слабым силенкам бороться с таким врагом, как мышь.
- Что будет, то будет, - ответила крохотная перочистка, - а я пойду. Мне жаль бедного слепого Петеньку... Надо ведь ему разыскать свою голову...
Остальные игрушки молчали... Никому не хотелось спускаться в подпол, где, быть может, злой мышью и ее подругами устроена засада.
- Значит, в норку мыши идут четверо? - сказали часы. - Оловянный солдатик, голубая птичка, петушиное туловище и крошка-перочистка. Добрый путь! Знайте, что мышь хитра, зла и мстительна, но она не посмеет тронуть вас! Она отвечает мне за вашу безопасность.
- Милостивые часы! - воскликнула мышь. - Я не могу нянчиться с ними! В моем подполе небезопасно, пусть же игрушки сами следят за собой и оберегают себя от всяких случайностей!
II
- Я ничего не вижу! - испуганно воскликнула крошка-перочистка, едва игрушки очутились под полом. - Как здесь темно и неуютно!.. Какие длинные коридоры!..
- За мной! Смелей за мной! - весело отозвалась голубая птичка. -Пока я с вами - бояться нечего: я сильна, меня не так-то скоро одолеешь...
"Ты сильна, а я хитра!" - подумала мышь и, юркнув в какой-то, одной ей известный, коридор, пискнула и встала на задние лапы. Затем она заглянула в темную круглую нору, где сидело несколько таких же как и она мышей.
Мыши ответили ей таинственным визгом и тотчас же выскочили из норы, готовые наброситься на игрушки.
- Нет, нет, драться не надо! - поспешно остановила их мышь и, наскоро рассказав в чем дело, приказала собрать всех мышей, окольными путями мчаться в главные коридоры, подготовить обвал, чтобы едва птичка, расправив крылышки, понесется по коридору, завалить ее землей.
- С остальными не трудно и так справиться, - заключила она. - Главное, чтобы все случилось само собой и я была бы тут ни при чем. У нас ведь так часто бывают обвалы земляных потолков... С оловянным солдатиком я знаю, что сделать и как убрать его с дороги, а о крошке-перочистке и говорить нечего, я сделаю ее своей служанкой, а петушиное туловище - слугой. Только бы справиться с голубой птичкой!
Между тем, ничего не подозревающие игрушки шли темным широким коридором все вперед, да вперед. Наконец оловянный солдатик не выдержал и с досадой воскликнул:
- Когда же мы доберемся до норы?
- Отдохните минуточку, - предложила игрушкам голубая птичка, - а я живо на колесиках помчусь вперед и посмотрю: скоро ли окончится этот бесконечный переход.
Игрушки согласились, и птичка, задорно подняв свой пушистый хохолок и расправив крылышки, стрелой понеслась по мышиному царству, не предвидя и не ожидая ничего дурного.
Но не успела она добраться до конца коридора, как земляной потолок задрожал, всколыхнулся и тяжело рухнул, засыпав отважную путешественницу.. .
Она не успела даже вскрикнуть и предупредить своих спутниц о страшной ловушке...
"Все кончено! - пронеслось в ее голове, когда она почувствовала себя со всех сторон плотно сдавленной рыхлой тяжелой землей. - Все кончено!"
III
- Смелей вперед! - раздался возле отдыхавших игрушек насмешливый голос, и мышь, злобно сверкая глазами, уселась с ними рядом.
- Где голубая птичка? - спросила крошка-перочистка.
- Почем я знаю? - ответила мышь. - Мой подпол велик, она его и в два дня не объедет.
- Однако, живешь же ты где-нибудь? - воскликнул оловянный солдатик. - Веди нас к своей норе!
- Зачем? - прикидываясь удивленной, спросила мышь. - Разве часы мне приказали вести вас в мое жилище? Часы сказали, что вы идете отыскивать пропавшие вещи, ну, так и ищите на доброе здоровье, а мне некогда.
И, вильнув хвостом, мышь вскочила и скрылась.
Но она только сделала вид, что куда-то торопится. На самом же деле она, отбежав на пол-аршина, притаилась за грудой щепок и стала наблюдать за игрушками.
- Однако, надо же куда-нибудь идти! - сказал оловянный солдатик. - Ведь мы пришли не для того, чтобы сидеть на месте.
- Подождем голубую птичку, - нерешительно предложила куколка и сколько было силы крикнула:
- Птичка! Птичка! Где ты, милая птичка?
Но птичка не отзывалась.
- Помните ли вы дорогу к выходу из мышиного подпола? - спросило петушиное туловище у своих товарищей.
- Нет, - ответила куколка. - Мы так долго шли и здесь так темно, что я решительно не могу понять, как вернемся обратно...
- Раз мы не знаем дороги назад, надо идти вперед, - решило петушиное туловище. - Дай твою ручонку, крошка-перочистка!
И все трое снова двинулись в путь. Шли долго, упорно преодолевая препятствия, но в конце коридора вынуждены были остановиться: им загораживала дорогу груда обвалившейся земли.
- Куда же девалась птичка?! - воскликнул оловянный солдатик. -Она не могла пробить такую груду земли, а между тем, следы колесиков ведут как раз к этой груде...
- Может быть она взлетела кверху? - воскликнула куколка.
- Может быть, - согласился оловянный солдатик. - Пойду - взгляну!
Но как он ни старался взобраться на земляную гору, это ему не удавалось. Земля была слишком мягка и тяжелый солдатик проваливался в ней по пояс.
- Чем мучиться понапрасну, - заметило петушиное туловище, - вы посмотрели бы: есть ли следы колесиков на земляной горке.
Куколка и оловянный солдатик тотчас же принялись осматривать землю, но оловянный солдатик так перерыл и истоптал ее своими ногами, что нечего было и думать разыскивать на ней какие бы то ни было следы.
- Поищем окольных путей, - сказало петушиное туловище, - может быть и встретимся с птичкой.
- В двух шагах отсюда как раз есть боковой коридор, но только он очень узенький, - заметил оловянный солдатик.
- Что ж делать, - отозвалось петушиное туловище, - пройдем и по узенькому.
Один за другим двинулись они по извилистому ходу, задыхаясь в спертом воздухе и стараясь веселой шуткой прогнать начинавший их одолевать страх.
Мышь только этого и ждала. Мигом на ее тихий писк, бесшумно скользя по извилистым коридорам, набежали другие мыши, и выход из того коридора, где находились игрушки, в тот коридор, где была засыпана голубая птичка, был наглухо завален мусором и щепками.
- Все идет так, как я хочу, - с удовольствием потирая лапки, запищала мышь. - Вы можете идти! - сказала она другим мышам, когда работа была окончена. - Вечером - милости прошу на пир! Мне будет прислуживать куколка-перочистка, а петушиное туловище споет несколько своих чудесных песенок. Бегите скорей, приглашайте пожаловать к нам из чужих подполов: такие праздники редко бывают!
- Не помешал бы солдатик! - заметили другие мыши. - Будь осторожна, мудрая Злюка!
- Насчет солдатика у меня есть великолепный план, - ответила Злюка и стрелой понеслась куда-то в сторону.
В конце коридора, по которому шли игрушки, была глубокая яма и план Злюки заключался в том, чтобы опередить игрушки, добраться до ямы, спрятаться, а когда солдатик будет проходить мимо, столкнуть его туда, а куколку и петушиное туловище увести в свою нору.
С этой целью нужно было добежать до ямы раньше игрушек. И Злюка понеслась вперед, точно преследуемая кошкой.
IV
Игрушки шли молча. Им было очень страшно в подполе. Они потеряли всякую надежду выбраться из этих мрачных коридоров и снова увидеть свою родную корзину.
- Осторожней! - вдруг вскрикнул оловянный солдатик. - Здесь кто-то притаился...
- Это я! - смиренно отозвалась мышь Злюка. - Я прибежала предупредить вас, чтобы вы держались левой стороны коридора... Тут справа опасно: обвалился потолок... Боюсь, чтобы не случилось несчастье.
- Верить ли ей? - промолвило петушиное туловище. - Пожалуй, лучше вернуться...
Но не успело оно докончить своей фразы, как раздался отчаянный крик оловянного солдатика и злобный хохот мыши.
Не помня себя от страха, малютка-перочистка прижалась к петушиному туловищу и жалобно заплакала.
- О чем ты? - подбегая к ней и грубо хватая ее за руку, крикнула мышь Злюка.
- Что случилось с оловянным солдатиком? - сквозь слезы, спросила крошка-перочистка. - Почему он кричал?
- Свалился в подземелье, - равнодушно ответила мышь. - Не моя вина: я предупреждала.
- В какое подземелье? - с ужасом воскликнуло петушиное туловище. - Ты убила его! Помни: часы отомстят тебе за нашу гибель!
- При чем тут я? - воскликнула мышь, будто ничего не понимая. - Я вас предупреждала, что в моем подполе небезопасно... Однако, вы устали - милости прошу ко мне в нору!
Но петушиное туловище и крошка-перочистка не трогались с места. Куколка всеми силами старалась сдвинуть тяжелый камень, уверенная, что под ним-то и находится страшное подземелье, в которое провалился бедный солдат. Но из ее усилий ровно ничего не выходило: камень не только не подавался в сторону, но, напротив, от ее отчаянных толчков все глубже и глубже уходил в землю.
- Помоги мне! - шепнула куколка петушиному туловищу. - Отвалим камень, выпустим оловянного солдатика и с ним вместе уйдем из подпола.
- Никуда не уйдешь! - грубо крикнула Злюка. - Я приказываю вам идти ко мне в нору!
И, схватив плачущую куколку за руку, она потащила ее и петушиное туловище за собой.
К Злюке на пир собралось самое избранное общество. Тут была и царица соседнего подпола, Короткохвостка, и важная рыжая крыса, которая жила в кладовой, и сухая, как жердь, Злюкина тетка - Зубатка и много других, важных и именитых гостей. Всех привлекала возможность послушать знаменитого певца - петушиное туловище и взглянуть, как будет прислуживать куколка-перочистка.
Одно удивляло гостей: как знаменитый певец запоет без головы?. Говорить, хотя и неразборчиво, он мог, а петь навряд ли...
К Злюке то и дело обращались с вопросами по этому поводу. Но она только загадочно улыбалась и, с довольным видом посматривая на гостей, говорила, что, когда придет время, то, по ее приказанию, знаменитый певец и без головы запоет.
V
Крошка-перочистка в своих жалких лохмотьях, заплаканная и похудевшая от огорчений, усердно прислуживала гостям, то и дело приносила им из кладовой куски сала, обрывки кожи, протухшее, отвратительно пахнувшее мясо. Злюка высокомерно покрикивала на нее, и, кривляясь, жаловалась гостям:
- Такая лентяйка эта кукла. Уж вы ее, пожалуйста, простите, если она вам нехорошо прислуживает! К следующему пиру я постараюсь ее выучить, и она будет у меня исполнять приказания по одному взгляду, как дрессированная собачка... Я хочу всех мышей-слуг заменить слугами-игрушками. ..
Гости презрительно поглядывали на куколку и отдавали ей самые невозможные приказания. Они приказывали, например, принести свежих грибов. И когда крошка-перочистка, обегав все кладовые и подвалы, возвращалась назад и со слезами на глазах начинала извиняться, что грибов она нигде не нашла, гости встречали ее дружным хохотом. То и дело они заставляли бедную куколку лезть на стены и сметать воображаемую паутину. Измученная куколка уверяла их, что никакой паутины на стенах нет. Тогда гости пребольно щипали и царапали ее своими острыми когтями. Наконец, Короткохвостка, особенно нападавшая на беззащитную перочистку, сказала:
- Я охотно съела бы живую рыбку, поди, поищи, да поскорей принеси ее сюда, глупая кукла!
- А если не принесешь, - отозвалась Злюка, - то я разлучу тебя с петушиным туловищем и отдам его в другой подпол.
Горько заплакала бедная крошка-перочистка и побрела по кладовым разыскивать живую рыбу. Рыбы, конечно, нигде она не нашла, но в одной из кладовых ее внимание привлекла большая банка, тщательно завязанная и поставленная в самый дальний угол. Куколка подошла к ней, разобрала тряпье, которым банка была забросана, развязала веревки и радостно вскрикнула. В банке лежала петушиная голова...
"Так вот почему Злюка была уверена, что петушиное туловище станет петь!" - подумала куколка и, осторожно прикрыв банку, завязала ее и поставила на прежнее место.
Теперь она не боялась ни побоев, ни оскорблений. Петушиное туловище сумеет выбраться из подпола, лишь только найдет свою голову!
Тщательно запомнив кладовую, в которой лежала драгоценная находка, куколка пошла обратно в нору и, извинившись перед гостями, что рыбы она не нашла, скромно остановилась у порога, ожидая дальнейших приказаний.
- Довольно тратить время на глупую куклу! - вставая с пуховой подушки, воскликнула Злюка и протяжно пискнула.
Тотчас же на ее писк в нору вбежали две огромные мыши, поместились по сторонам угрюмо молчавшего петушиного туловища и крепко схватили его за крылья, а две другие мыши внесли на подносе петушиную голову и положили ее к ногам Злюки.
- Наденьте! - отдала Злюка приказание мышам и, когда те надели на петушиное туловище голову, обратилась к знаменитому певцу:
- Я, Злюка, королева подпола, приказываю тебе спеть самые лучшие песни, какие ты только знаешь.
Гордо сверкнули глаза знаменитого певца, высоко поднял он свой красный гребень, с невыразимым презрением окинул взглядом всю собравшуюся компанию и звонко, на весь подпол, запел:
Злодей останется злодеем, Коль сердце черствое дано. Ты не избегнешь наказанья, Хоть мне погибнуть суждено. Скорее голову снимите, Закройте мне глаза скорей! Я петь не в силах и не буду Пред жалким сборищем мышей!
Среди мышей поднялся страшнейший переполох. Все повскакали с мест и бросились к Злюке.
- Благодарю за приятное развлечение! - крикнула Короткохвостка, гневно оскалив зубы.
- Гостеприимно! Очень гостеприимно, угощение на славу! - подхватила огромная рыжая крыса.
- Я больше никогда и не загляну в твой подпол! - с бешенством воскликнула Зубатка.
И все они, воинственно потрясая хвостами, выбежали из норы и с бранью помчались по подполу.
VI
Между тем, лежа на голом камешке в углу норы, крошка-перочистка ворочалась с боку на бок, придумывая, как бы ей помочь петушиному туловищу раздобыть голову?..
Злюка, после ухода гостей, привязала его к камням, и у перочистки сердце разрывалось от жалости, когда она глядела на бедного страдальца, мужественно переносившего насмешки и пинки огромных мышей, приставленных стеречь его.
Злюка дала слово всем своим именитым гостям, что петушиное туловище к следующему балу споет свои чудные песенки и старалась побоями добиться от него согласия петь. Но, чем больше она бесилась и чем хуже придумывала для него и для куколки наказания, тем упорнее отказывалось петушиное туловище петь.
Куколка отлично помнила кладовую; после бала она несколько раз бегала смотреть: лежит ли еще голова. Голова была в банке, банка стояла на месте, но как голову принести и надеть - вот в чем для куколки заключался весь вопрос...
У петушиного туловища связаны крылья и ноги, а у нее, у куколки, не хватит сил поднять и донести голову... К тому же и тюремщики ни на минуту не оставляют петушиное туловище одно и уж само собой, что головы ему не отдадут, если бы даже куколка и принесла ее каким-нибудь чудом.
С пуховой подушки, на которой спала Злюка, раздался звонкий храп... Тюремщики, заслышав этот храп, переглянулись и улеглись поудобнее... Вскоре и они заснули.
- Куколка! - раздался осторожный шепот петушиного туловища. -Ты спишь?
- Нет, - ответила куколка и, соскользнув с камня, бесшумно пробралась к бедному заключенному певцу.
- Прости меня! - со слезами в голосе прошептало петушиное туловище. - Из-за меня тебе плохо приходится... Прости меня! Но я не могу петь этим злюкам!
- И не надо! - лаская его, отозвалась куколка. - Обо мне не беспокойся. Я терпелива. Делай так, мой бедный, бедный Петенька, как лучше для тебя...
Долго стояли они молча, погруженные в печальные размышления, как вдруг петушиное туловище насторожилось и взволнованно шепнуло:
- Ты слышишь?
Под полом, чуть слышно, раздался осторожный стук, раздался и замер...
- Это наши! - уверенно и радостно прошептало петушиное туловище. - Это оловянный солдатик или голубая птичка...
Стук повторился. Точно тот, кто находился внизу, осторожно, но настойчиво указывал стуком дорогу к выходу из норы.
- Я пойду! - шепнула куколка.
- А если проснется Злюка? - опасливо произнесло петушиное туловище.
- Пусть будет, что будет, а я пойду! - ответила перочистка и направилась к выходу.
VII
Между тем, оловянный солдатик, провалившись в подземелье и услышав злобный хохот мыши, понял, что он погиб.
В ужасе бросился он бежать по неровному каменистому полу, крича изо всех сил и зовя на помощь. Криков его, однако, никто из игрушек не слышал и помощь, разумеется, ниоткуда не приходила.
Наконец, утомленный бегом, он присел отдохнуть и осмотреться. Но, едва взглянул он перед собой на пол, как тотчас же вскочил и со страхом прижался к стене: перед ним, на полу лежали оба его товарища... И в каком виде!.. Переломанные и исковерканные, без рук и голов...
С горькими слезами опустился оловянный солдатик возле них на колени и над их изуродованными телами поклялся отомстить Злюке и все рассказать часам.
Долго бродил он по мрачным коридорам и переходам, которые, откуда бы он ни пошел, все приводили его обратно в подземелье.
Наконец, выбившись из сил, оловянный солдатик опустился на обрубок бревна и крепко заснул.
Проснулся он от громкого писка. Наверху, как раз над его головой, по-видимому, собралась большая компания мышей. Они волновались, визжали и упрекали Злюку в гибели одного молодого мышонка.
- Нельзя было заваливать коридоры! - кричали они. - Мы - взрослые мыши, и то часто путаемся в коридорах, а молодому, неопытному мышонку мудрено не заблудиться!..
- Молчите! - грозно взвизгнула Злюка. - Заблудиться нельзя! Если встать к моей норе хвостом - будет большой коридор и кладовая, встать хвостом к кладовой - будет узенький переход, а от узенького перехода до выхода из подпола кто же не знает дороги!
- Ты забываешь, - ответили ей мыши, - что он родился и воспитывался внизу: ведь его отец был сторож подземелья.
- Не все ли равно, что вверху, что внизу! - сердито щелкая зубами, отозвалась Злюка. - Бежать до конца подземелья, пробраться в щелку между бревнами, встать к бревнам хвостом и бежать по переходам, затем подняться вверх, вот и все...
С сильно бьющимся сердцем прислушивался оловянный солдатик к их спору, стараясь запомнить все указания Злюки. А наверху, между тем, мыши волновались и визжали не переставая. Они упрекали Злюку, что она держит в норе петушиное туловище и куколку, что об этом узнают часы и кошечка-беляночка, от которых уже достанется всем мышам.
- Отпусти перочистку! Отпусти петушиное туловище! - кричали они. - А если не хочешь отпустить, то хоть доставь нам удовольствие: позволь нам съесть петушиное туловище, а куколку разбей. Это будет интересное зрелище.
- Подождите завтрашней ночи! - ответила Злюка. - Завтра я устраиваю бал и если петушиное туловище не пожелает петь - мы его за ужином скушаем, а куколку разобьем. Даю вам честное слово!
Наверху воцарилась тишина. Подождав еще несколько минут, оловянный солдатик тихо направился в конец подземелья, к щели, которая едва заметно чернела среди бревен. В эту щель оловянный солдатик до сих пор не пробовал пробраться, да и не приходило ему в голову искать потайных ходов, когда кругом, во все стороны, идут коридоры.
Он уже хотел проститься с мрачным подземельем, как вспомнил, что ведь вверху Злюкина нора, в которой находится крошка-перочистка и петушиное туловище, и решил дать им знать о том, что он жив и, если можно, сообщить им, как выбраться из подполья.
Долго ломал он голову, придумывая сигналы, но через минуту все придуманное оказывалось невыполнимым... Наконец, он решил постучать. Этот стук дошел до игрушек. Оловянный солдатик, обрадованный удачей, услышал легкие шаги перочистки, направлявшиеся к выходу из норы. Но только он поднял руку, чтобы стуком вести куколку за собой и, посмеиваясь, оглянулся назад, чтобы раскланяться со своей временной тюрьмой, как заметил, что по темным переходам медленно крадется огромная мышь...
Не помня себя от ужаса, оловянный солдатик юркнул в щель и, что было силы, пустился бежать, стараясь не позабыть указаний Злюки.
Он чувствовал, что огромная мышь несется за ним, он слышал, как под ее лапами разлетается сухая земля. Но, напрягая силы, он несся все вперед и вперед... Вот и серый камень... вот и широкий просторный коридор, знакомый уже ему, так как по этому коридору он вместе с другими игрушками пробирался в нору разбойницы Злюки... Вот и выход в комнату!..
Но, когда он был уже в нескольких шагах от этого желанного выхода, его настигла мышь, и он почувствовал на своих плечах ее острые зубы... Больше он ничего не помнил... Как в тумане мелькнул перед [ ним большой деревянный Щелкунчик... фарфоровая кукла... часы... и, дико вскрикнув, оловянный солдатик упал и потерял сознание.
VIII
Между тем игрушки, оставшиеся в комнате, волновались и нетерпеливо поджидали ушедших для осмотра мышиного царства товарищей. Особенно нервничала фарфоровая кукла:
- Мое положение очень смешное! - говорила она. - Спросите у кого угодно: весело ли гулять в бальном платье и босиком? А туфельки стащила у меня мышь.
- Сапоги - не шкура! - отозвался барашек.
- Уж лучше бы мышь стащила с моих ног кожу, чем туфельки! - возразила фарфоровая кукла. - И, потом, вы - баран, а баранья шкура ровно ничего не стоит! Вот мои туфельки - дело другое...
- Всякому свое дорого! - заметил волчок, у которого мышь стащила чудесное блестящее перо.
- Понятно! - отозвалась лайковая кукла. - Хоть у меня только и было украшений, что серьги, и мне их очень жаль, но я от души порадуюсь, если вместо моих серег найдется петушиная голова.
- У вас доброе сердце! - заметил волчок. - Вы не такая тщеславная, как ваша подруга.
Фарфоровая кукла обиженно надулась и отошла прочь от игрушек.
- Я думаю, в мышином царстве много ценного... Ведь мыши любят таскать в нору блестящие предметы, - заметил Щелкунчик.
- Если в подполе и есть что-нибудь ценное, то это только мои туфельки! - крикнула издали фарфоровая кукла. - Слышите? Мои туфельки!
- Почему наших так долго нет? - опять проговорил деревянный Щелкунчик, не обращая на фарфоровую куклу никакого внимания. -Уж им давно пора бы возвратиться из подпола...
- Надо будет доложить часам! - предложил барашек. - Пускай часы прикажут какой-нибудь мыши, чтобы разыскала наших и послала скорее домой.
- Уж не случилось ли с ними чего-нибудь дурного? - сказала лайковая кукла. - Крошка-перочистка слаба и мала, петушиное туловище слепо и беспомощно... Зачем, зачем они пошли!.. Вся надежда на оловянного солдатика, да на голубую птичку.
- Погодите, господа! - воскликнул Щелкунчик. - Кто-то во всю прыть бежит по подполу... Слышите?
- И не один, а двое! - подтвердил барашек. - Я говорил, что с ними несчастье, что надо...
Но не успел он договорить, как из норы кубарем выскочила огромная мышь с оловянным солдатиком в зубах. Выскочив, она сделала крутой поворот и опрометью бросилась назад в нору. Однако, ей вовремя загородил дорогу деревянный Щелкунчик.
- Что у тебя в зубах? - грозно спросили часы.
- Со... со... солдатик, - дрожа от страха, ответила мышь и выпустила солдатика из зубов.
Игрушки тотчас же его обступили и принялись приводить в чувство.
- У него откушена рука! - с ужасом воскликнул барашек, обращаясь к часам.
- Я не виновата! Я тут не при чем! - запищала мышь. - Бедняжка устал... Я хотела оказать ему услугу... Я бережно несла его всю дорогу...
- И в благодарность за это он оставил в твоих зубах свою руку? - воскликнули часы. - Перестань говорить глупости!.. Очнулся солдатик?
- Очнулся! - ответили игрушки. - И рассказывает ужасы про мышиное царство! Оказывается, там есть подземелье, где он видел своих братьев, страшно изуродованных...
- Нашел он свою саблю? - спросили часы.
- Нет, - ответил, выступая вперед, оловянный солдатик, - сабли я не нашел... Да вообще мне не до поисков было.
И оловянный солдатик рассказал часам про вероломство Злюки, столкнувшей его в подземелье, рассказал про свои страшные находки и про испытанный им ужас.
- А куколка с петушиным туловищем и до сих пор находится в мышиной норе, - заключил он свой рассказ.
- Вполне понятно! - прикидываясь удивленной, воскликнула мышь. - Игрушки ищут пропавшие вещи...
- А где голубая птичка? - спросил оловянный солдатик.
- Наш подпол велик! - ответила мышь. - Мало ли куда она могла заехать... Потому-то я за тобой так и неслась, что боялась: не заблудился бы ты...
- Не за тем ты бежала, чтобы меня спасти, а за тем, чтобы унести обратно в подземелье! - горячо воскликнул оловянный солдатик, возмущенный наглостью мыши.
- Милостивые часы! Вы обещали наказать нашу царицу Злюку только в том случае, если у нас найдут пропавшие вещи! - воскликнула мышь. - Оловянный солдатик уверяет, что он был в каком-то подземелье, наверное, не в нашем, мышином, а в чужом. Там-то с ним и приключились все эти несчастья. Оттуда-то он и принес столько...
- Я ничего не принес, - печально прервал мышь оловянный солдатик. - Напротив, я свою руку потерял в твоих зубах.
- Будет так, как было решено! - сказали часы. - Если только будет доказано, что вы, мыши, утащили у игрушек все вещи, что вы совершили все эти злодейства, то вам придется плохо. А пока гуляйте, мыши, на свободе. Только знайте, если беззащитная крошка-перочистка и слепое петушиное туловище погибнут - я предам вас всех кошечке-беляночке на съедение. А теперь - пора на покой! Раз-два-три-четыре!
IX
Выйдя за порог Злюкиной норы, крошка-перочистка пошла по узкому извилистому ходу, по которому она до сих пор никогда не ходила, так как там не было ни кладовых, ни складов.
Но не успела она сделать по этому переходу и десяти шагов, как стук прекратился... Куколка осторожно топнула ножкой - снизу никто не отозвался... Топнула еще раз, еще... Внизу царила мертвая тишина...
Недоумевая, почему прекратились стуки, куколка пошла наудачу, осторожно обходя камни и комья свалившейся с потолка земли. Долго шла она, сворачивая то влево, то вправо, и, наконец, очутилась в большом и широком коридоре, из которого не было выхода, так как он кончался грудой рухнувшей земли.
"Да это тот самый широкий коридор, по которому мы шли, когда только что спустились в подпол! - подумала куколка. - Тогда с нами была голубая птичка... Где-то она теперь?!" Из-под груды земли вдруг раздался тихий стон. Куколка вздрогнула и прислушалась... Стон повторился... Тогда, не раздумывая дальше, га пошла по уз-икогда не ходи-яти шагов, как »й - снизу никто мертвая тишикуколка принялась откапывать землю и вскоре почувствовала под своими руками колесико...
- Голубая птичка! - радостно воскликнула она. - Ты тут все время сидела? Здравствуй!
- Спасибо за твою помощь! - целуя куколку, со слезами на глазах, ответила голубая птичка. - Злюка устроила обвал и меня оглушило землей. Я часа два ничего не сознавала... Потом, придя в себя, я стала осторожно разгребать землю. Но я так ослабела от испуга и беспрестанной работы, что не могла бы выбраться отсюда, если бы ты не услыхала мои стоны.
Куколка помогла голубой птичке выбраться, но когда та, едва-едва вращая колесиками, сделала шаг вперед, крошка-перочистка вместо радостного поздравления, которым она хотела приветствовать своего друга, в ужасе всплеснула руками и горько заплакала.
Земля набилась в колесики, да так плотно, что нечего было и думать ее оттуда вычистить или выскрести, пока она не засохнет и сама не обсыплется.
Бедная птичка попробовала было взмахнуть крыльями, но они у нее только неуклюже хлопнули и тотчас же грузно шлепнулись по бокам.
- Я не могу двинуться! - с отчаянием воскликнула голубая птичка. -Теперь я вместо помощи принесу вам, друзья мои, только вред. Брось меня, милая куколка, и спасайся сама!
- Ни за что не брошу! - воскликнула куколка. - Я буду всю ночь счищать землю с твоих колесиков.
- Этим ты только погубишь себя! - перебила куколку голубая птичка. - Злюка проснется, заметит твое отсутствие и побежит тебя разыскивать. А разыскав, снова утащит в свою нору и уж наверно в другой раз тебе не удасться оттуда выбраться. А мне ты все равно не поможешь: земля так плотно облепила меня, что пока и думать нечего ее очистить. Вот если бы ты могла меня повернуть головой к земляной груде - это было бы очень, очень хорошо. После я объясню тебе, почему это надо.
Куколка изо всей силы принялась поворачивать колесики, надрываясь в непосильной работе, но подвинуть их было свыше ее сил, хотя голубая птичка со своей стороны усердно ей помогала. Наконец, крошка-перочистка бросила колесики и, задыхаясь от усталости, сказала:
- Погоди немножко! Здесь недалеко есть маленькая кладовая, где хранится жир. Я живо сбегаю туда, возьму кусочек сала и смажу оси, может быть, тогда будет легче тебя повернуть.
- Беги! - воскликнула обрадованная птичка. - Но, прошу тебя, если встретишь по дороге какую-нибудь мышь, ступай в Злюкину нору, а меня оставь.
Когда через несколько минут был принесен жир и колесики были смазаны, то птичку, хотя и с большим трудом, удалось повернуть так, как она хотела: то есть головой вглубь земляной кучи.
X
Перочистка присела на землю отдохнуть и рассказала голубой птичке про все свои несчастья, про злодейства Злюки и про находку петушиной головы.
- Слушай теперь мой план, - сказала голубая птичка, внимательно выслушав ее рассказ. - Бегать по подполу и вступать с мышами в бой я теперь уже не смогу и потому буду пробивать клювом и колесиками землю, которая загораживает дорогу в большой коридор. Если вам с петушиным туловищем удастся бежать, то бегите прямо сюда и знайте, что проход в большой коридор будет готов. Хорошо, если бы тебе удалось принести сюда петушиную голову!
- Навряд ли! - печально сказала куколка. - Мне ее не поднять... Я уж не раз пробовала...
- В таком случае, веди сюда петушиное туловище! - воскликнула голубая птичка. - Отсюда до выхода из норы очень близко, и вы всегда успеете убежать.
- Хорошо! - согласилась перочистка. - Но если нас не будет здесь завтра в полночь, то беги ты одна. Значит, нас или заперли, или посадили на цепь.
- Тогда я все расскажу часам, высушу свои колесики и крылья и снова побегу в подполье, вас разыскивать! - воскликнула голубая птичка. - Я буду ждать вас до завтрашней ночи!
И она принялась усердно пробивать землю.
- Я боюсь тебя так оставить! - заметила куколка. - Злюка или какая-нибудь другая мышь могут тебя увидеть и погубить...
- Так завали меня с той стороны чуть-чуть землей и помни, что проход будет готов! - крикнула на прощанье птичка.
Куколка наскоро забросала своего доброго друга землей, сначала положив в убежище птички кусочек сала, чтобы она могла смазывать колесики. Затем она загладила и заровняла пол и бросилась бежать в Злюкину нору.
Когда куколка осторожно пробралась в нору и, прислушиваясь к храпу мышей, скользнула к петушиному туловищу, то первым его вопросом было:
- Видела ты кого-нибудь?
- Видела! - ответила ему куколка.
Затем она рассказала про свою встречу с голубой птичкой и про ее беспомощное положение.
- А стук прекратился почти что возле норы, - добавила куколка. -Голубая птичка думает, что стучал оловянный солдатик.
- Наверно его посадили на цепь, как и меня! - ответило петушиное туловище. - Но мы его спасем! Ведь ты знаешь теперь, как выбраться из подпола. Эх, если бы я мог достать свою голову!.. Железным клювом можно уложить не одну мышь!
- Я знаю, где лежит твоя голова, - сказала куколка.
- Знаешь? - радостно воскликнуло петушиное туловище. - О, тогда все спасено! Только бы мне добраться до кладовой.
- Вот в том-то и дело, что надо добраться.
- Молчать! - вдруг грубо пискнула, проснувшись, одна из сторожевых мышей. - Чего шепчетесь?! Эй, кукла, отходи прочь! Смотри, и тебя посадим на цепь!
VI
Куколка испуганно бросилась к своему камню, а петушиное туловище начало думать о том, что оно разыщет свою голову, оденет ее и смело запоет на весь подпол...
- Беда! Беда! - отчаянно пищала мышь-сторожиха, вихрем врываясь в нору Злюки.
- Что случилось? - испуганно спросила Злюка, приподнимая голову с пуховой подушки.
- Солдатик убежал!
- Что-о? Не может быть... Где же ты была и почему его не сторожила?
- Я все время сидела и наблюдала, как он бегал по коридору. Потом, когда он взобрался на обрубок бревна и стал стучать в твою нору, я...
- Он стучал в потолок? - громко спросила Злюка. - Эй, мыши-тюремщицы! Перочистка из норы не выходила?
- Никуда не выходила! - в один голос ответили те, переглядываясь и протирая лапами заспанные глаза.
- Рассказывай дальше! - озабоченно нахмурив брови, промолвила Злюка. - Экие вы все бестолковые, с вами беды наживешь...
- Как оловянный солдатик меня увидел, - продолжала мышь-сторожиха, - так сейчас же пустился бежать. И представь себе: по верному ходу! Откуда он его узнал - ума не приложу!.. Я, понятно, бросилась за ним, мчалась изо всех сил, у самого выхода в комнаты схватила его зубами за спину, да не могла удержаться на месте и с разбега выскочила в комнату... Что там было!!. Игрушки кричали, часы грозили - просто беда, какого страха натерпелась!
- Только-то и всего? Труслива же ты, однако!
- Но часы грозили за гибель перочистки и петушиного туловища жестоко отомстить.
- Пустяки! То же самое говорили они и тогда, когда погибла золоченая статуэтка, а когда исчезли оловянные солдатики, меня даже не велено было пускать в комнаты. Однако же все обошлось благополучно. Ничего нам и теперь не будет, поверьте! А с голубой птичкой я все-таки рассчитаюсь. Хотя ей и так не выбраться, но не мешает ее придавить поплотнее. Завтра утром обрушьте на нее еще часть потолка! А теперь - довольно разговаривать, ступайте прочь!
И Злюка, снова развалившись на пуховой подушке, отвернулась к стенке и захрапела.
Крошка-перочистка, от слова до слова слышавшая разговор мышей, чуть не вскрикнула от ужаса, когда Злюка приказала еще плотнее засыпать бедную, измученную голубую птичку. Она тотчас же решила бежать и предупредить птичку о грозящей опасности. Скоро все кругом затихло.
"Спят они или нет?" - подумала про мышей-сторожих куколка и осторожно направилась к выходу из норы.
- Куда идешь? - окликнули вдруг куколку тюремщицы. Куколка вздрогнула и беспомощно опустила руки, придумывая, чтобы сказать.
- Мы уговорились с куколкой, когда она ко мне подходила, что она за ваше любезное обращение с нами принесет вам кусочек самого лучшего сала, - пришло на помощь куколке петушиное туловище, тотчас же понявшее, что крошка идет предупредить голубую птичку. - Мы с ней так вас жалеем... Ведь скучно целыми днями и ночами сторожить пленников... При этом и вкусный кусочек редко перепадает... Злюка уж очень скупа к таким славным, любезным мышам, как вы...
- Пускай сбегает, принесет хорошенький кусочек полакомиться, -ответили мыши, очень польщенные похвалами знаменитого певца. -Только поскорее, а то Злюка проснется - беда будет.
- Я живо вернусь! - воскликнула обрадованная куколка и, благодарно кивнув головой петушиному туловищу, стрелой понеслась по коридорам.
Скоро она была уже снова у голубой птички и взволнованно сообщила ей все, что слышала от мышей.
- Спасайся! - убеждала она голубую птичку. - Расскажи часам все, что здесь происходит и проси, чтобы они прислали кого-нибудь нас выручать.
- Хорошо, - сказала, наконец, голубая птичка. - Я постараюсь уйти и все расскажу часам. До свидания! Помни же, что проход в широкий коридор я устрою!
- До свидания! Если устроишь - напиши на стене, а если надписи не будет, то, значит, ты его сделать не успела. До свидания! - еще раз крикнула крошка-перочистка и пустилась бежать .
XII
Оставшись одна, голубая птичка озабоченно осмотрелась кругом, соображая, чем бы ей подпереть пробитый выход в большой коридор.
Шагах в десяти от нее лежала целая груда щепок, которые могли бы служить отличными подпорками, и она решила во что бы то ни стало раздобыть эти щепки.
Она с великим трудом добралась до них, выбрала самые крепкие и поплелась назад.
Когда через несколько минут узкий проход был прочно и надежно укреплен, она кое-как нацарапала клювом на стене: "К.П.У.". Это должно было означать: "Куколка, проход устроен". Потом она прислушалась и, убедившись, что все кругом тихо и спокойно, смазала еще раз колесики, захватила на всякий случай в клюв оставшийся кусочек сала и тихо двинулась в путь.
Но едва она прокатилась несколько шагов, как услыхала позади себя подозрительный шорох. Она повернула головку назад и убедилась, что предостережение крошки-перочистки было весьма вовремя и что не прибеги к ней куколка, она была бы навсегда погребена под грудой липкой, сырой земли.
Мыши, исполняя приказание Злюки, уже работали. Земля скатывалась сверху большими кусками, и холмик, под которым раньше находилась бедная пленница, подымался все выше и выше... Но в ширину холм мало прибавлялся, и это успокоило птичку. Она была уверена в прочности поставленных ею подпорок, а незначительный слой земли, образовавшийся по бокам холма от нового обвала, куколка и петушиное туловище вполне могли бы пробить.
Оглянувшись еще раз, птичка двинулась вперед по коридору, добралась до выхода из подпола и тихо въехала в комнаты.
Игрушки оцепенели от изумления; до такой степени голубая птичка изменилась. Намокшая от сырой земли краска облупилась и полиняла, хохолок отвалился, крылья неуклюже болтались из стороны в сторону, а колесики, бывшие раньше золотыми, стали бурыми.
- Ты ли это, наша красавица-птичка?! - воскликнул деревянный Щелкунчик, всплеснув руками и горестно качая головой. - Ай-ай, до какой степени ты изменилась!..
- Милостивые часы! - воскликнули остальные игрушки. - Взгляните на птичку! Неужели вы не покараете этих злых мышей?
- Ты принесла что-нибудь из подпола? - спросили у голубой птички часы.
- Откуда же мне было что-нибудь взять, если мыши сразу завалили меня землей! - воскликнула голубая птичка.
- В таком случае, ничего нельзя поделать, - ответили часы. - Раз не доказано, что мыши все у вас утащили, нельзя их судить. А будут доказательства, то мыши будут преданы в когти кошечки-беляночки. Пока же все остается по-старому.
XIII
Злюка суетилась, отдавала приказания и украшала свое жилище к приему гостей. Нора приняла красивый и праздничный вид: по углам стояло четыре свечных огарка, которые Злюка предполагала зажечь, лишь только начнут собираться гости; все стены были украшены драгоценностями. Тут было и блестящее перо волчка, и серьги куклы, и сабля оловянного солдатика, и золото с барабана зайки и множество других блестящих предметов, которые сияли и искрились даже в полутьме.
На полу лежали пуховые подушки, прикрытые разноцветными лоскутами, а с потолка спускались привязанные на тоненьких веревочках куски сала, мяса, кожи и сыра.
Словом, все поражало великолепием, и мыши-слуги, пробегая мимо заманчиво развешанных лакомств, поводили носами и облизывались.
Куколка сбилась с ног, бегая и принося из кладовой то одно, то другое угощение. Злюка поминутно требовала куколку к себе, забрасывая вопросами: красиво ли все устроено и лучше ли у нее в норе, чем у игрушек в комнате. Бедненькой куколке приходилось все время хвалить свою тюрьму и весело разговаривать, хотя на сердце у нее было очень тоскливо.
Между тем, мало-помалу стали съезжаться гости. Прежде всех пришла Короткохвостка; на шее у нее была надета большая нитка жемчуга, на всех четырех лапках - по браслету, а на спине красовался розовый бархатный лоскуток с вышитой на нем серебряной звездочкой.
Увидев гостью, Злюка даже пискнула от зависти.
За Короткохвосткой пришла большая рыжая крыса, с ног до головы убранная блестящим, крупным, разноцветным бисером. Затем в нору вбежало четверо молодых мышат, обвитых золотыми елочными нитями, с серебряными кисточками на хвостах и в ушах, и Злюка невольно воскликнула:
- Ах, какая прелесть!.. Взгляните, взгляните, как они хороши!
Все гости бросились к мышатам, и высокомерная рыжая крыса на время была позабыта.
XIV
Пользуясь суетой в Злюкиной норе, куколка-перочистка незаметно выбралась в коридор и отправилась в кладовую, чтобы взять петушиную голову и спрятать.
"Если не найдут головы, то мыши не заставят его петь, и Петенька не будет наказан", - думала куколка.
Ей это удалось. Вынув из банки голову, она отнесла ее к земляной горе, где была раньше заключена голубая птичка. Там куколка спрятала голову и вернулась в нору.
Гости между тем все прибывали и прибывали. К величайшему удивлению Злюки, петушиное туловище согласилось петь. Злюка пришла в восторг и на радостях разрешила пленнику немножко пройтись по коридорам и освежиться перед концертом.
С сильно бьющимся сердцем следила крошка-перочистка за этой сценой, стоя возле молодых мышат, толпой обступивших поднос со сластями.
У нее сердце замирало от страха, что слепой певец заблудится и попадет в лапы какой-нибудь мыши.
"Надо побежать за петушиным туловищем!" - решила куколка и направилась к выходу.
- Куда ты? - остановила ее Злюка.
- За веером в кладовую, - ответила куколка.
- И, кстати, позови нашего певца, да пускай мыши-тюремщицы принесут петушиную голову! - приказала Злюка. - Беги живей! Мы хотим слушать пение!
Куколка выскочила в коридор и в ужасе всплеснула руками: певца нигде не было видно...
- Петенька! - что было силы крикнула она и прислушалась, - Я здесь! - ответило петушиное туловище, выходя из углубления, сделанного мышами в земляной стене. - О чем ты плачешь?
- Да как же мне не плакать?! - всхлипывая, ответила куколка. -Ищу, ищу тебя и не знаю, куда ты ушел...
- Что же?
- Бежим отсюда! Бежим скорей!
Вскоре они уже были перед земляной горой.
- Постой! - вдруг воскликнуло петушиное туловище. - Как я буду без головы?
- Она здесь, - ответила крошка. - Я унесла и спрятала здесь.
- Здесь! - обрадовалось петушиное туловище. - Дай мне ее! Я надену, наконец, свою голову.
XV
Между тем, в норе после ухода куколки гости поудобнее расселись на пуховых подушках и приготовились насладиться настоящим концертом. Злюка хлопнула хвостом и приказала ввести певца.
Мыши-слуги бросились исполнять приказание своей госпожи, но через несколько минут вернулись и объявили, что нигде не могли разыскать ни певца, ни перочистку.
- Вздор! - гневно крикнула Злюка. - Куда же они могли деться?! Разыщите их сию же минуту и приведите сюда!
Слуги выбежали из норы, а гости стали взволнованно перешептываться. В это время вбежали две мыши.
- Из кладовой пропала петушиная голова... - чуть дыша от страха, заявила одна из них.
- А певец и куколка бежали. Их нигде нет, - грустно произнесла другая.
- Храбрые мыши! - вскакивая, воскликнула Злюка. - Мы должны помогать друг другу в беде. Куколка и петушиное туловиш,е бежали, догоним их!..
- В погоню! В погоню! - дико завизжали в ответ мыши и врассыпную пустились по коридорам. Злюка с большой рыжей крысой бежали вместе. Обежав все коридоры и закоулки, они очутились, наконец, перед грудой земли, где сидели полумертвые от страха, прижавшись друг к другу, беглецы.
- Кто тут у тебя зарыт? - спросила вдруг крыса.
- Голубая птичка, - ответила Злюка.
- Следовало бы ее откопать, да порасспросить: не слыхала ли она, в какую сторону направились беглецы.
- Время ли теперь возиться с голубой птичкой! - ответила Злюка. -Да и ничего она нам не скажет... Знаешь что? Я сбегаю в комнаты! Обыщу все уголки, все закоулки и, если там нет беглецов, то они еще у нас, и мы их разыщем. А ты садись у выхода из подпола и карауль. Уж ты-то никого не пропустишь!
- Надеюсь! - ответила рыжая крыса, оскалив зубы и злобно засверкав глазами. - Что делать остальным?
- Пускай ищут, - решила Злюка. - А если найдут... О, если найдут!.. Я придумаю для них такое наказание, какого еще никогда не видывало мое царство!
XVI
- А! Милости просим! Легка на помине! - воскликнули игрушки, заметив в щели голову Злюки. - Мы сейчас тебя вспоминали! Пожалуйста, войди, не стесняйся!
- Я только на минутку... - ответила Злюка, вылезая из норы и оглядываясь кругом.
- Ах, какой на тебе чудесный наряд! - воскликнула фарфоровая куколка. - Пожалуйста, позволь взглянуть!.. Не хуже моего бального платья.
Злюка лишь теперь заметила, что позабыла оставить в подполе свой наряд, сделанный из утащенных у игрушек драгоценностей.
- Серебряное кружево, - продолжала фарфоровая куколка, - попона из золотой бумаги... Как странно: точь-в-точь такая же бумага была у зайчика на барабане... Золотые бусы и золотая пряжка... У меня на туфельках были точно такие же золотые пряжки...
- Мало ли одинаковых пряжек! - угрюмо пробормотала Злюка.
- Почему ты в таком наряде? - спросили часы.
- У меня бал.
- Зачем же ты пришла?
- За съестным... Как всегда, за съестным.
- Странно! - пробасили часы. - У тебя бал, гости, а ты от них убегаешь. Странно!
- У меня не хватило съестного... Я и решила пойти сама.
- Кстати, а где куколка-перочистка и петушиное туловище? - спросили опять часы.
- Не знаю, - хмуро пропищала Злюка. - Я их не встречала! Вероятно придут.
- Да, надо надеяться, что придут. Но голубая птичка, которая успела ознакомиться с тем, что делается у тебя в подполе, уверяет, что там игрушкам небезопасно. Так вот что: мы задержим тебя маленько. Ты пробудешь здесь до рассвета. Если петушиное туловище и крошка-перочистка придут сюда - мы отпустим тебя назад в подпол. Если же нет, то... А пока, Щелкунчик, пригляди за Злюкой: она арестована.
Не ожидавшая ареста мышь пискнула и метнулась было к норе, но Щелкунчик ловко загородил ей дорогу.
XVII
Когда Злюка очутилась в комнате, крошка-перочистка, и петушиное туловище, которое уже успело надеть свою голову, выбрались из тайника и пошли по широкому коридору, к выходу из подпола. Все кругом было тихо... Правда, где-то вдали слышались писк, беготня, но в самом коридоре никого не было.
- Вот и выход! - вскрикнул через несколько минут певец. - Какое счастье, куколка! Мы почти уже в комнате!
Но не успел он сказать еще несколько слов своей спутнице, как рыжая крыса дерзко схватила ее когтями.
Певец бросился вперед, прицелился, налетел и своим острым клювом выклевал у злодейки глаз.
- Мыши! Сюда! - выпуская перочистку из когтей и корчась от боли, взвизгнула рыжая крыса. - Не думайте, игрушки, что я выпущу вас! Я загорожу своим телом выход из подпола, а тем временем подоспеют мыши и стащут вас в нору.
- Беги! - шепнул певец крошке-перочистке. - Я вступлю с ней в бой, а ты в это время успеешь выскользнуть из норы. Прошу тебя - беги!
- Мы вместе вошли в подпол - вместе из него и выйдем! - ответила крошка, становясь рядом с певцом.
- Ку-ка-ре-ку! - запел певец, желая напугать крысу и начинавших сбегаться со всех сторон мышей.
Петушиное пение было услышано в комнате. Игрушки заволновались. Волчок, все время тревожно прислушивавшийся у самой норы, испуганно заметил:
- Я слышу петушиное пение и отчаянные крики куколки... Часы, она зовет на помощь!
- Если она зовет на помощь, то, стало быть, помощь им нужна! -мудро ответили часы. - Щелкунчик, вытащи-ка сюда эту крысу-франтиху, которая загородила выход!
- Вы не смеете, не смеете самовольно тащить из моего царства моих гостей! - вмешалась Злюка. - Не позволено забираться в чужое царство.
- Мы и не забираемся! - ответили часы. - Твоя гостья не хочет посторониться и уйти в подпол, пускай же она придет сюда. Щелкунчик, пригласи ее! Мы должны узнать в чем нуждаются наши игрушки.
Щелкунчик изо всей силы потянул за щипцы, но рыжая крыса плотно лежала поперек норы и не двигалась с места. Щелкунчик напряг все силы, дернул еще раз, еще, но все напрасно: крыса лежала на месте.
XVIII
Рыжая крыса хотела сделать прыжок, броситься на бесстрашного певца и снова откусить ему голову, но вдруг почувствовала, что ее что-то крепко схватило.
Сначала она никак не могла сообразить, в чем дело, но затем зубы ее стукнулись о железо.
"Что такое? - С беспокойством подумала рыжая крыса и потрогала себя лапами. - Да ведь это железный обруч! Меня хотят непременно вытащить! Нет, голубчики, не удастся! Я лежу поперек норы!" - Что же ты не вступаешь в бой? - крикнул певец.
- Очень нужно пачкать о тебя свои когти! - презрительно ответила рыжая крыса, не показывая вида, что ее держат. - Для этого у меня есть слуги.
- Так я заставлю тебя дать нам дорогу! - гневно воскликнул певец, бросаясь на нее.
- Ступайте, делать нечего, я вас пропущу! - ответила рыжая крыса, чуть-чуть отодвигаясь от норы, но, едва только певец подошел, как она яростно вцепилась ему в грудь своими острыми когтями.
- А-а! Ты схитрила! - воскликнул певец, стараясь вырваться из ее цепких лап. - Куколка, ступай, ты можешь выбраться из норы!
- Я без тебя не пойду, - ответила куколка, с ужасом прислушиваясь к топоту мышиных лап и к отдаленному визгу.
Крошка-перочистка отлично заметила, что рыжую крысу держат щипцами... Щипцами мог держать только сильный Щелкунчик, а если он возле норы, то еще не все потеряно, надо только ему помочь и заставить рыжую крысу повернуться, потому что, пока она лежит поперек норы, ее ни за что не вытащить.
В голове куколки мелькнула смелая мысль.
- Я не пойду, - повторила она, - а вот одно из твоих перьев сейчас возьму и просуну в комнату. Как раз за спиной этой отвратительной крысы есть небольшое пространство...
- Я отвратительная? Я? - яростно крикнула рыжая крыса, выпуская из лап певца и поворачиваясь к выходу хвостом. - Ах ты, дерзкая игрушка! Сию минуту я тебя загрызу! Да как ты смела подумать, что я позволю тебе просунуть в комнату петушиное перо? Загрызу! За... -Но остальные слова она договорила уже в комнате, так как Щелкунчик воспользовался оплошностью крысы и живо вытащил ее из норы.
- Смерть беглецам! Смерть беглецам! - врываясь в коридор, дико завизжала толпа мышей и кинулась на бесстрашного певца, но их цепкие когти скользнули только по кончику перьев его хвоста.
Он и его спутница уже были в комнате, в безопасности.
Вместе с ними очутилась в комнате и рыжая крыса, которую Щелкунчик вытащил щипцами, держа в то же время за шею и Злюку.
Как только певец и крошка-перочистка появились в комнате, игрушки их заметили. Крики радости раздались со всех сторон.
- Добро пожаловать!
- Ура, храбрецам! Ура!
- Да здравствует бесстрашный певец!
- Да здравствует крошка-перочистка!
- Ура! Ура!
- Однако, торжественно вас провожали! - наклоняясь к норе, шутливо заметил волчок. - Там коридор полон мышей!
- Как злобно сверкают их глаза! - воскликнул барашек. - Не хотел бы я иметь таких провожатых.
- Приведите сюда Злюку и ее подругу! - приказали часы. Щелкунчик немедленно исполнил приказание и, притащив одну на щипцах, а другую за шиворот, поставил их перед часами. Те посмотрели на мышей и затикали:
- Мы сейчас выслушали рассказ игрушек об их приключениях в вашем подполе, мыши! Теперь мы знаем все, знаем, от кого страдают бедные невинные игрушки. Это вы, мыши, являетесь каждую ночь и тащите у них то одно, то другое, да и самими игрушками стараетесь завладеть. Что же вы скажете в свое оправдание?
В это время на печке проснулась кошечка-беляночка.
Отчаянно взвизгнув, мыши вырвались из рук Щелкунчика и бросились к норе, но кошечка-беляночка их опередила. В два прыжка очутилась она возле норы и крикнула игрушкам:
- Разойдитесь! Я могу вас нечаянно задеть когтями!
Игрушки поспешили к своей корзинке, а часы добродушно улыбнулись и пробасили:
- Раз-два-три-четыре!
Недолго продолжалась возня в комнате. Быстро справилась кошечка-беляночка с врагами игрушек.
- Ну, а теперь - спокойной ночи! - промяукала она игрушкам. -Злюки и крысы уже нет. Не посмеют ходить сюда впредь и их подруги из подпола. Теперь некому будет обижать вас, игрушки. Никто не станет больше красть у вас ваши украшения, портить ваши наряды. Спите спокойно.
- Спасибо, - пролепетали из корзинки игрушки, - спасибо! Спокойной ночи, кошечка-беляночка!