Братец-барашек
- Армения Зарубежное
- Сказки
- Проза
Двое сирот Идут вперёд.
Дорога в зной нелегка..
Жара палит, И пыль пылит.
Ни речки, ни родника...
Сестра Мануш постарше была, Крепилась она в пути.
Она бы жажду перенесла, Но братец не мог снести.
Идут, идут и видят они Глубокий след, в нём стоит вода.
"Сестричка-джан, мне так хочется пить!
Ты дашь попить мне, сестричка, да?"
"Нет, братец-джан, то коровий след - Напьёшься и станешь коровой вмиг.
Потерпим немножко. Ещё чуть-чуть:
Сейчас студёный найдём родник".
Двое сирот Идут вперёд.
Дорога так далека...
И зной палит, И пыль пылит.
Ни речки, ни родника...
Идут, идут и видят они След от копыта, а в нём вода.
"Сестричка-джан, мне так хочется пить!
Ты дашь попить мне, сестричка, да?"
"Нет, братец-джан, это конский след - Напьёшься и станешь лошадкой вмиг.
Потерпим немножко. Ещё чуть-чуть.
Сейчас, сейчас мы встретим родник".
Двое сирот Идут вперёд.
Дорога так далека...
И зной палит, И пыль пылит.
Ни речки, ни родника...
Идут, идут и видят они - Следок небольшой наполнен водой.
И братец не может дольше терпеть:
Тайком зачерпнул он воды рукой.
Сестра обернулась: где же брат?.
Барашек маленький сзади идёт.
Барашек жалобным взором глядит И, грустно блея, бежит вперёд...
Бедняжка Мануш! Что делать ей?
Ломает руки она в слезах.
А братец-барашек бежит за ней.
Испуг и горе в его глазах.
Двое сирот Идут вперёд.
Мануш с барашком вдвоём В слезах идут...
Как грустно тут, В безвестном краю чужом!
Идут. Их голод и зной томят.
Идут, не зная куда...
И вдруг - деревья листвой шумят, Родник, и звенит вода.
Пьют вдоволь сироты, к воде припав.
Потом на дерево влезла сестра, А братец отведал душистых трав.
Лужайка от ярких цветов пестра.
Но вдруг - и топот, и ржанье, и смех В лесу вечернем, что тих был и пуст.
И звуки всё ближе, и в звуках тех И песня, и хохот, и веток хруст.
И вот, золотой уздечкой звеня, Подводят слуги коня к воде.
Но что в роднике пугает коня?
Он встал на дыбы, словно быть беде.
Взглянули слуги, а в роднике Лицо прекрасное отражено.
Промчится ветер невдалеке, И зыблется в струйках воды оно.
Наверх взглянули они, а там Красавица, светлая, как заря.
Сидит она, прижавшись к ветвям, И смотрит, ни слова не говоря.
Каких только нет на земле чудес!
Дивятся все в глубине души:
Как диво такое попало в лес, На дереве диком сидит в тиши?
"Кто ты? Виденье иль человек?
Если виденье, сгинь, пропади.
А человек - так с ветвей сойди, Лучший найдём для тебя ночлег.
Кто ты? Откуда? Нам невдомёк, Как очутилась ты среди нас.
Что за горе тебя, дружок, В лес привело в этот поздний час?"
"Горе сиротства нас привело В эту лесную глушь, - С дерева отвечает им Скромная наша Мануш.
- Нет у нас крова, нет родных В огромном мире земном.
Ночь подходит. Страшно одним Во мраке ночном лесном".
Горят во дворце алмазы, янтарь...
Приводят сироток в царский покой.
"Красавица, кто ты? - воскликнул царь.
Зачем барашек безмолвный с тобой?"
И вот Мануш рассказала о том, Что было рассказано мной в стихах.
"Да здравствует царь на троне своём, Пусть он разберётся в наших делах".
Царь выслушал грустную повесть сирот.
Приятна Мануш для его очей.
И в жёны себе он её берёт.
Семь дней он пирует и семь ночей.
Забыла Мануш о тяжёлых днях, Не знает отказа она ни в чём.
А братец-барашек в густых садах Пасётся, довольный своим житьём.
Жила во дворце, завистлива, зла, Старуха-служанка. Злодейку ту Однажды чёрная зависть взяла, Что любят все девочку-сироту.
И входит старуха, злобу тая, В покои к царице - и льстиво ей:
"Пойдём-ка, царица, краса моя, Сведу я купаться тебя скорей!"
И вот, обольстивши, ведёт к воде, Бросает в озёрную глубину, А дочь, в одежду Мануш одев, К царю посылает, словно жену.
Лица не видать под тканью густой.
Обманщица входит в царский дворец.
Властитель считает её женой, Она надевает царский венец.
Но что это сталось с барашком вдруг?
Никак не заманишь его домой.
По берегу, блея, сделает круг - И снова бежит на берег другой.
Что делать с барашком?
Нейдёт он прочь.
Подумав, решила старуха-мать:
Пусть притворится больною дочь.
И уложила её в кровать.
Несут ей яства - и это и то, И просят-молят немного съесть.
Не смотрит притворщица ни на что И просит мяса барашка принесть.
"Мануш, Мануш, но ведь это твой брат!
Ужели же сестры братьев едят?!" Обманщица дальше ведёт игру:
"Подайте мне то, что велю, сейчас!" Кричит: "Погибаю!" Кричит: "Умру!" И царь издаёт ужасный приказ:
Костры разложить, Ножи наточить, Барашка убить И мяса подать Царице в кровать, Чтоб ей не хворать.
Издал он приказ и с тайной тоской, И с тайной тоской бродил над водой, И думал он грустно: "Ну как могла Мануш его милая быть так зла?"
И плачут скалы, что вкруг стоят.
И блеет и плачет барашек-брат, И мечется, бедный, над бережком И человечьим кричит языком:
"Сестричка-джан! Сестричка-джан!
Разводят костры, Разводят костры!
Ножи уж остры!
Сестричка-джан! Сестричка-джан!
Услышь ты меня, Спаси от огня!"
И слышит царь, удивления полн, - Доносится голос из синих волн.
Знакомый голос и смутен и глух, Взывает и нежно терзает слух:
"Братец-джан! Братец-джан!
Бездомный ты мой, Сестры нет с тобой, Барашек мой, джан!
Томлюсь я на дне, Во тьме, в глубине.
Не видно мне дня, Не слышно меня.
Обманщица зла!
Ужасен обман!
Погибель пришла, Барашек мой, джан!"
Услышал царь - и скорей домой.
Покровы с царицы срывает он, Срывает и видит - о, боже мой, Кто сел обманом на царский трон?
"Сюда, рыбаки, свой невод скорей!
Достаньте Мануш, голубку мою!
Сюда, палачи, в глубь водных зыбей Кидайте старуху и дочь-змею!"
Разгневался царь. Не уймёшь никак...
За ним возмущённый гудит народ.
Бросает в озеро невод рыбак - Мануш достают из глубоких вод.
Мануш достают и на трон несут.
Но кто это рядом стоит, пригож?
То братец сбросил шкурку и тут Совсем на барашка стал не похож.
Барашек красавцем-юношей стал, - Широкие плечи, разумный взор.
Не блеяньем жалким раскрыл уста - Повёл человека живой разговор.
А тех, что обманом взяли права, - Старуху-злодейку и лгунью-дочь, - Надев на шеи их жернова, Бросают в озеро в ту же ночь.
Уж не грустят Сестра и брат.
Забыли о страшном сне.
И снова мир, И жизнь, как пир.
А зло - на озёрном дне.