На помощь к друзьям

Странное письмо

Прошло около года с тех пор, как Элли вернулась в Канзас из Волшебной страны, отрезанной от мира цепью огромных гор и Великой пустыней. В Канзасе все оставалось по-прежнему: и обширная степь кругом, и пшеничные поля, и пыльные дороги, пересекавшие равнину. Только е стало домика-фургона, в котором ураган унёс Элли и Тотошку в страну Гудвина. Вместо фургона фермер Джон построил домик. В нём теперь и жила семья - сам Джон, его жена Анна и дочка Элли.

Однажды летним вечером к ферме Джона подошел усталый путник с рюкзаком за плечами. Был он средних лет, широкоплеч и крепок, с длинными мускулистыми руками, а вместо левой ноги у него была прицеплена к колену деревяшка, оставлявшая в дорожной пыли круглые следы.

Шел он походкой моряка, раскачиваясь на ходу, точно ступая по зыбкой палубе. Смелые, широко расставленные серые глаза на загорелом обветренном лице смотрели так, будто вглядывались в даль океана.

Тотошка с лаем набросился на незнакомца и попытался укусить его деревянную ногу. На звонкий лай обернулась Анна, кормившая кур. Она бросилась к путнику и обняла его, заливаясь слезами.

- Братец Чарли! - всхлипывала Анна. - Ты вернулся, ты жив!

- Конечно жив, коли вернулся, - хладнокровно согласился Чарли Блек, обнимая сестру.

- Но ведь твой капитан написал нам пять лет назад, что ты попал в плен к людоедам на острове Куру-Кусу!

Элли, стоявшая на крылечке, вздрогнула от страха, она-то ведь знала, что такое людоеды. Но почему мама никогда не рассказывала ей про дядю Чарли, который плавал на корабле и попал на людоедский остров?

Впрочем, эта загадка вскоре разрешилась.

- Элли, - сказала Анна. - Поздоровайся с дядей Чарли!

Элли шагнула вперед и протянула руку, но Чарли приподнял девочку и поцеловал.

- Ты помнишь меня, малышка? - спросил он. - Хотя вряд ли: тебе было всего три года, когда я был у вас в последний раз. Но мама, наверное, рассказывала тебе про меня?

Элли взглянула на мать, не зная, как ответить на этот вопрос.

Смущенная Анна призналась:

- Прости, братец: когда к нам пришло то письмо про тебя, Элли было всего пять лет. Мы с мужем решили не огорчать девочку такой ужасной вестью и ничего ей не сказали. Время шло, Элли все реже вспоминала, что у неё есть дядя Чарли... а потом и совсем позабыла про тебя.

Анна виновато опустила голову.

Чарли не рассердился.

- Ну, что ж, в конце концов ведь вы оказались правы: я жив! Ну а теперь, Элли, я думаю, мы станем друзьями?

- О, да, дядя Чарли! - восхищенно ответила Элли. - Но как же тебя не съели людоеды? Ты дрался с ними и победил их?

- Нет, девочка, это было не так, - рассмеялся Чарли. - Победить людоедов я не мог: их были тысячи, а я один. Но знаешь, они оказались славными ребятами, эти людоеды. Когда я доказал, что живой принесу больше пользы, чем зажаренный на костре, обитатели Куру-Кусу охотно оставили меня в живых.

- Ты умеешь разговаривать по-людоедски? - удивилась Элли.

- Ну, милая моя, - улыбнулся Чарли, - была бы добрая воля, а сговориться всегда можно. Меня приняли в племя Куру-Кусу, я научил островитян пяти новым способам готовить рыбу и нашёл на острове девять новых сортов съедобных растений... Когда я прожил у них четыре года, островитяне дали мне лодку, нагрузили её припасами и бочонками с водой и вывели далеко в море, призывая на мою голову благословения всех богов. А богов у них немало, и, видно, поэтому после сорока двух дней плавания я встретил корабль... и вот я у вас, а кстати, сюда скачет Джон!

Джон, узнавший от соседей, что на его ферму прошел незнакомый путник, примчался с поля верхом на лошади и очень обрадовался, узнав в госте своего шурина Чарли Блека.

Мужчины сердечно поприветствовали друг друга.

- А я к тебе по делу, брат Джон, - заявил Чарли, когда кончились рукопожатия.

- Просто в гости не мог приехать? - упрекнул моряка Джон.

- Да знаешь, у такого всесветного бродяги, как я, везде найдутся дела! - оправдался Чарли. - Есть у меня мечта - купить судёнышко и навестить моих друзей на Куру-Кусу. Мне всего не хватает-то тысчонки монет...

Фермер давно знал, что Чарли любит затевать неожиданные предприятия, и предложение его не удивило.

- Ладно, - сказал он, - поговорим о деле завтра, а теперь пошли ужинать.

Хозяева и гость сели за стол. Расспросы о приключениях Чарли продолжались далеко за полночь, когда усталая Элли давно уже спала крепким сном.

- А я вижу, вы разбогатели, - заметил Чарли, когда хозяйка стала готовить ему постель. - У вас новый домик, а раньше вы жили в фургоне, снятом с колес и поставленном наземь.

И только тут родители Элли, увлечённые беседой с гостем, вспомнили, что их девочка пережила ещё более удивительные приключения. Но когда Анна начала рассказ о том, как ураган небывалой силы подхватил фургон с Элли и Тотошкой и унёс по воздуху, моряк ударил кулаком по столу.

- Стоп! Отдай якоря! - воскликнул он. - Не обижайся, сестра, но мне интереснее узнать чудесную историю из первых рук, от племянницы. И хоть меня гложет нетерпение, я все-таки хочу, чтобы Элли сама отрапортовала мне о своих приключениях...

Утром одноногий моряк и Элли уселись на крылечке, и девочка стала рассказывать о своих приключениях.

- Ох, дядя Чарли, - заговорила Элли, - как мы с Тотошкой перепугались, когда ураган закружил домик и понёс высоко-высоко над землей. Но я струсила бы ещё больше, если бы знала тогда, что ураган был не простой, а волшебный.

- Как волшебный? - изумился моряк Чарли.

- Ну, самый обыкновенный волшебный ураган, который насылают злые феи, - пояснила Элли.

- Чем же ты провинилась перед волшебницей, что она наслала на тебя целый ураган? И ведь это так же нелепо, как стрелять из пушки по воробьям!

- Да нет, дядя Чарли, ты не понимаешь, - терпеливо возразила Элли. - Гингема хотела истребить весь человеческий род, но ей помешала это сделать добрая фея Виллина...

Девочка поведала своему удивлённому слушателю, как её домик залетел в Волшебную страну, как она, Элли, нашла там трёх верных друзей, в компании которых добралась к Гудвину, а потом ещё совершила еще более удивительное путешествие в страну злой Бастинды. Когда Элли закончила свою необычную повесть о том, как серебряные башмачки перенесли её и Тотошку домой, в Канзас, поражённый моряк долго не мог опомниться.

- Ну, девчушка, клянусь всеми черепахами Куру-Кусу, твой вахтенный журнал заполнен необычайными вещами!

- А что такое вахтенный журнал?

- Это - книга, куда капитан ежедневно записывает все, что случается на судне или вокруг него. И потопи меня первый же шторм, если я теперь буду верить этим скучным умникам, которые утверждают, будто на свете нет волшебников и чудес! - в восторге вскричал Чарли. - Я отдал бы десять лет жизни, чтобы побывать в этой чудесной стране!

Смелый моряк очень жалел о чудесных башмачках: ведь они могли открыть дорогу в Волшебную страну, где на вечнозеленых деревьях в любое время года растут плоды необычайного вида и вкуса, где разговаривают животные и птицы, где живут милые и смешные племена Жевунов, Мигунов и Болтунов, у которых самый рослый мужчина чуть-чуть выше Элли.

Рассказ о Волшебной стране и связанные с нею воспоминания расстроили Элли. Она призналась дяде Чарли, что скучает о своих верных друзьях Страшиле, Дровосеке и Льве и ей грустно оттого, что никогда-никогда она с ними не увидится.

Чарли и его маленькая племянница крепко сдружились. Они по целым вечерам разговаривали, делясь своими историями.

Моряку Чарли тоже было о чём рассказать. Он плавал по морям с десятилетнего возраста, когда впервые ступил юнгой на палубу корабля. Но хотя Чарли сражался с белыми медведями в полярных льдах и охотился на носорогов в девственных лесах Куру-Кусу, он признался, что никогда даже не слыхал про ужасных саблезубых тигров, от которых Элли спасла только находчивость и преданность верных друзей. Чарли не знал и то, что существуют на свете Летучие Обезьяны - могучие звери с сильными крыльями...

Дядя Чарли был на редкость интересный человек. Он был мастер на все руки. Элли была в восторге от удивительного разнообразного содержимого его карманов. Казалось, любой инструмент имел пристанище в карманах куртки Чарли и его широких шаровар. Огромный складной нож моряка мог выдвинуть из себя лезвия различной формы и назначения, шило, сверло, отвертку, ножницы и ещё многое другое.

В нужное время из карманов дяди Чарли извлекались мотки тонкой и прочной бечёвки, шурупы и винты, стамески и долота, напильники, зубила... Порой Элли казалось, что дядя Чарли сам немножко волшебник, что он просто заставляет появиться в кармане ту вещь, которая ему нужна.

А чего только не делал дядя Чарли для девочки в часы досуга. Из кусочков доски, из фанеры и обрезков жести он мог построить водяную или ветряную мельницу, флюгер, тележку, движимую самодельной пружиной... Чтобы сделать приятное своей сестре, он поставил на её огороде для защиты от птиц механическое чучело, дрыгавшее во все стороны руками и ногами и дико завывавшее во время ветра.

Впрочем, через два дня Анна попросила моряка отнять у пугала голос.

- Пусть будет меньше огурцов, - сказала она, - да больше покою.

И в самом деле, чудище своим оглушительным рёвом никому не давало спать. Все на ферме облегченно вздохнули, когда оно замолчало.

Под вечер, когда прекращалась домашняя суета и Элли кончала готовить уроки, Чарли отправлялся с девочкой гулять в степь.

Пыль, которую днем поднимали на дорогах телеги, ложилась на землю, даль становилась прозрачной, солнце опускалось за горизонт, отбрасывая от пешеходов длинные тени.

Элли и дядюшка Чарли в сопровождении Тотошки неторопливо шагали по мягкой мураве сбоку дороги и разговаривали.

И вот во время одной из вечерних прогулок случилось странное событие, с которого началось новое удивительное приключение наших друзей.

Солнце село, но было ещё светло, когда девочка увидела большую растрёпанную ворону, которая, то взлетая с земли, то снова опускаясь на неё, явно направлялась к Элли, резко и сердито каркая.

За птицей гнался Джимми, рыжий лохматый мальчишка с соседней фермы, ярый истребитель воробьев, галок и кроликов. Джимми на бегу швырял в ворону комками земли, но не попадал.

Тотошка попытался схватить птицу, но ворона сделала послед нее усилие, взлетела и бросилась в руки Элли. Девочка подхватила трепещущую от боли и страха птицу и сердито крикнула Джимми:

- Уходи, гадкий мальчишка!

- Отдай ворону! - захныкал Джимми. - Это - моя добыча, видишь, как я ей ловко подшиб крыло!

- Уходи, если не хочешь получить как следует!

Джимми повернул домой, поддавая ногой камешки и бормоча себе под нос какие-то угрозы. Связываться с Элли в присутствии дяди Чарли он не решился.

- Бедненькая, - с сожалением сказала Элли, приглаживая взъерошенные перья птицы. - Тебе больно, да?

- Кагги-Карр! - хрипло каркнула птица, но крик её был уже спокойнее.

- Конечно, я не отдам тебя этому скверному мальчишке, - продолжала Элли. - Я вылечу твоё крылышко, и ты опять будешь летать на свободе.

Ощупывая ворону, Элли почувствовала, что правая нога птицы чем-то обёрнута. Оказалось, что вокруг ноги был обмотан древесный лист, привязанный ниткой.

Элли проворно размотала нитку, развернула лист, и её охватило смутное и тревожное предчувствие.

- Дядя Чарли, на этом листе что-нибудь должно быть! - воскликнула девочка.

Моряк и Элли стали рассматривать лист и при угасающем свете зари увидели нацарапанный чем-то острым странный рисунок. На нём изображены были две головы: одна в широкополой остроконечной шляпе, круглая, с круглыми глазами, с четырёхугольным носом в виде заплатки, а другая - с длинным носом, в шапке, похожей на воронку. Рисунок был сделан немногими штрихами, но очень выразительно.

При первом взгляде на эти головы Элли чуть не лишилась чувств от изумления.

- Дядя Чарли, - воскликнула она, - да это же... это же... Страшила и Железный Дровосек!

Снова рассматривая лист, моряк и Элли обнаружили, что рисунок пересекали частые ровные линии, сходившиеся под прямым углом.

- Что бы это значило, дядя Чарли? - спросила девочка.

Опытный путешественник сразу догадался.

- Клянусь якорем! - воскликнул он. - Твои друзья за решеткой! С ними что-то стряслось, и они просят тебя о помощи!

- Кагги-карр, Кагги-карр, - прокаркала ворона, и Чарли Блек готов был сейчас поклясться даже перед судом, что в переводе на человеческий язык это означало: "Да, да, да!"

- Мачты и паруса! - взревел моряк. - Если бы эта ворона могла говорить по-нашему, она рассказала бы много интересного!

Но птицы не разговаривают в Канзасе, и Элли очень нескоро узнала, что случилось со Страшилой и Железным Дровосеком и как они попали в беду.

Через пустыню

В эту ночь в доме фермера Джона почти не спали. Элли умоляла отца и мать отпустить её в Волшебную страну. Чарли Блек вызвался сопровождать её. Он страстно любил всякие опасности и приключения, а тут предстояло такое путешествие, по сравнению с которым поездка к островитянам Куру-Кусу была лёгкой прогулкой. Моряку очень хотелось увидеть своими глазами чудеса Волшебной страны, маленьких человечков Жевунов и Мигунов, соломенного Страшилу, получившего от Гудвина умные мозги из отрубей, булавок и иголок, Железного Дровосека с его шёлковым сердцем, говорящих зверей и птиц, город, украшенный изумрудами...

Уговорить фермера и его жену оказалось делом нелёгким - Джон и Анна ни за что не хотели расставаться с дочерью. Но в конце концов слёзы Элли и красноречие Чарли Блека победили.

После того, как родители Элли согласились отпустить её, сборы потребовали немного времени. Чарли Блек и Элли съездили в соседний городок к Джеймсу Гудвину, который держал там бакалейную лавочку.

Бывший волшебник встретил Элли с большой радостью и очень любезно приветствовал моряка Чарли, когда узнал, что он приходится ей родным дядей.

Элли рассказала Гудвину об удивительном послании из Волшебной страны и показала ему рисунок.

Гудвин, растолстевший за время спокойного сиденья в лавчонке, долго и внимательно рассматривал рисунок, а потом с гордостью сказал:

- Уверен, что этот лист додумались послать умные мозги Страшилы. А кто ему их дал? Я! Сознайся, Элли, что я был не таким уж плохим волшебником.

- Да, да, конечно, - охотно согласилась Элли и спросила: - А вы отправитесь с нами в Волшебную страну выручать Железного Дровосека и Страшилу?

Вопрос застал Гудвина врасплох, и он надолго задумался. А потом решительно сказал:

- Нет, не поеду! Хватит с меня волшебников, волшебниц и всяких волшебных дел!

Чарли Блек шепнул племяннице, что от такого трусливого помощника мало будет пользы в их рискованном путешествии, и Элли кивнула в знак согласия.

Ранним ясным утром Чарли Блек, Элли, песик Тотошка и ворона отправились на северо-восток, в том направлении, куда ураган унёс домик-фургон с Элли и Тотошкой больше года тому назад. Шли пешком, ночевали в поле, в палатке, которую Чарли сам сшил из непромокаемой шёлковой материи. Палатка имела двойные стенки, её можно было надувать воздухом, и тогда она превращалась в плот. На этом плоту путешественники переплывали реки, встречавшиеся на пути.

И вот, после многих дней пути, почувствовалось близость Великой пустыни. Знойное дыхание ветра опаляло загорелые лица пешеходов. Колодцы и источники стали очень редкими, и моряк Чарли после каждой стоянки запасался водой. Начали попадаться песчаные дюны, поросшие редкой травой; в них прятались огромные ящерицы, высовывая из нор безобразные головы. Они были так страшны, что даже отважный Тотошка не осмеливался на них нападать. Дни были невыносимо жаркими, а ночи холодными.

Наконец путешественники вошли в последний лес, который рос на пути в Волшебную страну. Дальше, за лесом, начиналась Великая пустыня - необъятное море песка. Пытаться идти пешком по пустыне было бессмысленно.

Здесь, в лесу, Чарли Блек нашел подходящие материалы для постройки сухопутного корабля. А инструментов он имел достаточно.

Когда сухопутный корабль с длинной мачтой, с палубой, ограждённой невысокими бортами, на широких колесах был готов, моряк и Элли выкатили его на опушку леса. Великая пустыня раскинулась перед ними без конца, без края, грозная и торжественная в своём безмолвии, чуть волнистая, и мелкие жёлтые песчинки с легким шорохом катились по ней, подгоняемые ветерком.

Моряк снял шапку.

- Она напоминает мне океан... - тихо сказал он.

Элли смотрела на Великую пустыню расширенными от страха глазами. Однажды девочка пересекла её в домике, летящем среди облаков, но тогда путешествие совершилось помимо её воли, большую часть его она проспала и проснулась уже в стране Жевунов. Как-то встретит её пустыня теперь?

- Ну что же, пустыня! - весело воскликнул Чарли. - Я боролся с океаном, поборюсь и с тобой, тем более, что вы схожи, как брат и сестра!

Оставалось только ждать попутного ветра. Попутный ветер был необходим, потому что деревянная тележка под парусом не могла лавировать так свободно, как корабль в море. Чарли Блек поставил на открытом месте флюгер, и Элли, просыпаясь по утрам, первым долгом бежала к нему узнать направление ветра.

Терпение путешественников испытывалось недолго. Через три дня рано утром подул северо-восточный ветер, быстро усиливавшийся.

Чарли Блек и Элли каждый вечер складывали всю поклажу на палубу своего корабля, кроме вещей, необходимых для ночлега. Так было и теперь: бочонок, наполненный свежей водой из соседнего родника, уже стоял на месте, провизия и прочее тоже были погружены. Моряк натянул веревку, и на мачте поднялся парус, сделанный всё из того же шёлкового полотнища.

- Дядя Чарли, это полотнище у тебя всепревращальное! - в изумлении вскричала Элли, взбираясь на палубу.

- Как ты сказала?

- Всепревращальное полотнище: ведь оно может превращаться во всё, что угодно.

- Очень хорошее слово, - сказал моряк. - Так и назовем его.

Ветер наполнил парус, и тележка мягко покатилась по песку с развевающимся флагом - клетчатым платочком Элли на мачте. Сухопутный корабль быстро нёсся в нужном направлении. Туча мелкого песка кружилась вокруг корабля. Но моряк Чарли предвидел это неудобство: он пошарил в одном из своих многочисленных карманов и достал оттуда очки для себя и для Элли. Стекла очков были окружены плотными сетками, прилегавшими к лицу: это не позволяло песку залеплять глаза. Смотреть было хорошо, но разговаривать всё равно было нельзя - стоило открыть рот, как туда сразу врывалась пыль.

- А ты не разговаривай, - посоветовал Чарли девочке и всё своё внимание обратил на управление парусом.

Тележка стремительно мчалась по толстому слою песка, её широкие колеса не вязли в нём. Перекидывая парус вправо или влево, капитан сухопутного корабля слегка изменял курс и объезжал холмы и впадины.

Время перевалило за полдень, когда на горизонте блеснуло что-то похожее на серебристую гряду облаков. Но зоркий глаз Чарли не обманулся.

- Горы! - радостно воскликнул моряк. - Вижу горы!

Элли от восторга захлопала в ладоши.

С каждой минутой горы становились ближе, виднее, и уже можно было различить голые чёрные вершины и ослепительно сиявшие снега на склонах.

- Ещё час-другой, и мы будем у подножия хребта, - сказал Чарли, - лишь бы только не утих ветер...

Но ветер не стихал, тележка неслась всё также быстро, и у моряка было весело на душе.

Однако скоро его стало одолевать беспокойство: сухопутный корабль почему-то начал сбиваться с курса, упорно уклоняясь на север.

Капитан не мог понять, в чём дело. Судя по компасу, ветер не изменился, рулевое управление действовало исправно, и всё-таки Чарли Блеку никак не удавалось выдерживать ранее взятое направление. Капитан озабоченно вглядывался вперед.

Внезапно за песчаным холмом показался камень величиной с дом. Он лежал на пути корабля, и Чарли Блек налёг на руль, чтобы объехать каменную громадину.

Но что это? Корабль потерял управление и помчался прямо на препятствие. Капитан поворачивал руль, потом изо всей силы налёг на тормоз - все напрасно. Чарли даже спустил парус, но тележка, словно взбесившаяся лошадь, неслась все быстрее и быстрее. Катастрофа стала неминуемой.

Моряк едва успел крикнуть: "Элли, держись за мачту!", как - тр-рах! - корабль с треском ударился о скалу. Пассажиры и вещи, смешавшись в кучу, полетели вперёд.

Сила толчка оторвала Элли от мачты, девочка стукнулась о палубу лбом и набила себе шишку. Чарли Блек упал на спину, но, к счастью, удачно. Тотошка визжал, придавленный бочонком, но, вытащив песика, Элли убедилась, что он цел и невредим. Ворона не пострадала, защищённая прочной клеткой, она только громко каркала.

Поднявшись на ноги, Чарли осмотрелся. Судно стояло, накренившись на один бок, как настоящий корабль, потерпевший кораблекрушение. Свесившись через борт, капитан убедился, что передняя ось тележки разлетелась пополам.

- Эх я, старая копчёная селёдка! - обругал сам себя моряк. - Не сумел справиться с рулём... И что это случилось с судном? Я готов поклясться, что чертов камень притягивал его, как магнит железо...

Проклиная и себя, и корабль, и скалу, Чарли принялся разыскивать инструменты, чтобы начать ремонт тележки. Тем временем Элли, наведя порядок на палубе, спрыгнула на песок и пошла вокруг камня, надеясь укрыться за ним от ветра.

Девочка скользила взором по бокам скалы, изрытым трещинами и... странная вещь! Элли показалось, что причудливый узор трещин складывается в буквы. Она подошла вплотную к скале - ничего не разобрать в беспорядочном переплетении линий. Девочка догадалась отойти подальше и теперь совершенно ясно различила огромные кривые буквы Г... И... Н...

- Гингема! - воскликнула Элли.

- Чего ты там кричишь? - раздался голос Чарли.

- Дядя Чарли, иди скорее сюда! Смотри, что тут такое!

Моряк подошел и всмотрелся.

- Как будто буквы... Впрочем, нет, это только кажется...

- И вовсе не кажется! - сердилась Элли. - Там написано имя: Гингема! Видишь буквы?!

Чарли вдруг схватился за голову.

- А ведь и в самом деле... Теперь все понятно! Камень не простой, а волшебный, и он действительно притянул наш корабль. Ах, проклятая колдунья, ты и после смерти вредишь нам!.. - Чарли погрозил в пространство кулаком.

Чарли Блек вскарабкался на верхушку скалы. Направо, в нескольких милях отсюда, среди жёлтых песков пустыни выделялось чёрное пятно.

Моряк достал из кармана подзорную трубу, раздвинул её, навёл, всмотрелся. Рука его дрогнула.

Там стоял точно такой же громадный чёрный камень. Моряку всё стало ясно: Гингема расставила камни далеко один от другого, но наделила их такой волшебной силой, что через этот заслон пробиться было невозможно...

- Но нет, мы еще поборемся с тобой, старая ведьма! - сказал Чарли, слез со скалы и, не рассказывая девочке о том, что увидел, принялся за дело. Он раскинул палатку, где Элли, Тотошка и ворона нашли убежище от зноя и песчаной бури, а сам приступил к ремонту тележки.

В плену у чёрного камня

Когда Чарли закончил работу, была уже ночь, над пустыней зажглись яркие звёзды. В эту ночь Чарли Блек не мог спать так беззаботно, как всегда. Он ворочался с боку на бок, придумывая способ обезвредить последнее волшебство старой Гингемы.

Моряк не мог ничего придумать, задремал на рассвете и проснулся, когда Элли разбудила его завтракать.

После завтрака моряк сказал:

- Ну что же, если нашему кораблю так понравилась эта гавань, что он не хочет покидать её, мы отправимся пешком.

- Мы оставляем корабль? - испуганно спросила Элли.

- Приходится его бросить. Но ты не бойся, девочка! До гор осталось не больше двадцати миль, и мы пройдем их за полтора-два дня.

Чарли Блек сложил в рюкзак запас провизии и запас воды, взял палатку и самые необходимые инструменты. Остальное бросили на палубе корабля. Оглянувшись в последний раз на корабль, путники бодро зашагали прочь от коварного камня. Шагов сто они прошли легко и свободно, но затем какая-то таинственная сила начала сковывать их движения, мешала им идти.

Каждый последующий шаг давался всё с большим трудом. Похоже было, что невидимая упруга нить, растянувшись до предела, тащила пешеходов назад. И наконец они без сил свалились на землю.

- Делать нечего, пойдем назад, - со вздохом сказал Чарли Блек.

И... чудо! Достаточно было повернуть к камню, как ноги сами понесли их, шаг их всё ускорялся, и к месту стоянки путники прибежали так быстро, что едва смогли остановиться.

- Похоже, что камень не отпустит нас от себя, - помрачневшим голосом сказал моряк.

Элли вздрогнула.

- Всё-таки не надо падать духом, - продолжал Чарли. - Будем думать и, быть может, нам удастся пересилить чары Гингемы...

Весь день прошёл в мучительных попытках. Не раз пробовали путешественники уйти от камня: то пятясь, то ползком... Напрасно! Сила волшебства была неодолима, и утомлённые неравной борьбой моряк и девочка возвращались в лагерь. В обед и ужин порции пищи и воды были уменьшены вдвое.

- Чем дольше мы здесь продержимся, - говорил Чарли, - тем больше возможностей, что нас выручит какая-нибудь счастливая случайность. А потому подтянем потуже пояса.

Следующее утро не принесло ничего нового. Опять бесплодная попытка перехитрить камень и унылое возвращение... Но Элли удивило поведение вороны. Птица билась в клетке и кричала так выразительно, точно хотела выговорить: "Отпустите меня на волю!"

Девочка сказала:

- Дядя Чарли, давай выпустим ворону, зачем бедняжка мучается с нами!

- Бедняжка! - проворчал моряк. - Эта бедняжка завела нас в беду, а сама хочет улепетнуть!

- Ну, дядя Чарли, не притворяйся таким жестоким, ведь ты же добряк!

Чарли, открыв клетку, подбросил ворону вверх:

- Улетай, коварное создание, если колдовской камень тебя не удержит.

Ворона села Элли на плечо и что-то каркнула ей в ухо. Потом легко взмыла вверх и исчезла вдали. Моряк удивленно молвил:

- Клянусь колдуньями и ведьмами, она легко пошла по курсу! Но как же получилось, что камень её отпустил?

Подумав, Элли сказала:

- А зачем её удерживать, коли она жительница Волшебной страны?

Чарли невольно улыбнулся, а девочка продолжала:

- И, по-моему, ворона посоветовала нам не терять надежды.

- Поживём - увидим, - грустно сказал моряк.

Съестные припасы и особенно вода убывали быстро. В сухом воздухе пустыни жажда одолевала людей неимоверно. Чарли старался ограничить дневные порции, но Элли просила пить так жалобно, что сердце старого моряка не выдерживало, и он давал девочке несколько глотков воды. А когда она с великим наслаждением её выпивала, Тотошка становился перед моряком на задние лапки, смотрел на него и слабо шевелил хвостиком. Приходилось давать воды и ему.

Увеличивая порции для Элли и Тотошки, одноногий моряк сокращал свою. Он похудел и высох, кожа на его лице обвисла складками.

Спасение

На седьмой день бочонок опустел. К обеденному часу не осталось ни капли воды. Элли впала в забытье, закалённый моряк еще держался. В один из моментов, когда Чарли силой воли стряхнул с себя оцепенение, он удивленно встрепенулся, протёр глаза. Ему показалось, что вдали движется чёрное пятнышко... Но что могло двигаться в этой страшной мёртвой пустыне?.. И однако, пятнышко росло, приближалось...

- Ворона! Клянусь рифами Куру-Кусу, это возвращается ворона! - заорал Чарли с неведомо откуда взявшейся силой.

Какая им будет польза от этого возвращения, старый моряк не знал, но сердцем чуял, что птица возвращается неспроста. Вот она уже недалеко, моряк видел, что она летит с трудом, сильно и резко взмахивая крыльями, чтобы удержаться в воздухе.

Что-то клонило птицу к земле. Что? Зоркие глаза моряка разглядели, что это была огромная кисть винограда, которую ворона тащила в клюве.

- Виноград! - неистово взревел Чарли. - Элли, деточка моя, очнись! Мы спасены!

Элли не слышала, не понимала.

Ворона опустилась на песок возле тележки. Чарли схватил виноградную кисть, оторвал несколько ягод, вложил в полуоткрытые губы Элли, нажал. Прохладный сок пролился в горло девочки и она пришла в себя.

- Дядя Чарли... Что это? Вода?

- Лучше! Это - виноград! И знаешь, кто принёс его нам? Ворона!

- Кагги-карр! - отозвалась ворона, услышав, что говорят о ней.

Проглотив несколько виноградин, Элли поднялась на локте, взор её упал на бесчувственного Тотошку.

- Тотошенька, миленький! И ты умираешь от жажды...

Три ягоды сразу оживили песика, он открыл глаза, пошевелил хвостиком.

Убедившись, что его команда спасена, капитан позволил и себе освежиться виноградом. Крупные желтоватые ягоды так и таяли во рту, утоляя жажду и голод.

- Ну и виноград! - бормотал моряк. - Я такого не ел даже на Куру-Кусу!

Моряк взял на руки ворону, погладил её чёрные взъерошенные перья.

- Умница ты наша! А я то, старая копчёная селёдка, ещё сердился, что ты улетела. Вот если бы ты ещё научила нас, как справиться с колдовской силой камня, я бы сказал, что ты мудрейшая птица в мире.

Вместо ответа ворона клюнула ягодку винограда и лукаво скосила на моряка чёрный глаз.

"Она намекает на виноград, - подумал Чарли. - Но чем он нам поможет? Только продлит наши муки у этого проклятого камня..."

Ворона поскакала по песку, всё время оглядываясь на Чарли и как бы призывая его следовать за собой.

Моряк встал и быстро пошёл к горам. И удивительное дело! Немного он съел виноградин, а ноги его шагали так же легко и свободно, точно он не голодал целую неделю, точно не лежал бессильно на песке.

Вот и роковой рубеж, где всегда падали они с Элли без сил, без воли. И что же? Чарли продолжал шагать так же свободно!

- Ура, ура! - завопил Чарли. - Элли, сюда! Мы спасены!

Недоумевающая Элли прибежала к дяде и только тогда поняла смысл его слов.

- Дядечка Чарли, скорей, скорей отсюда!

- Да, ты права! Кто знает, сколько времени продолжается волшебное действие винограда? Надо спешить!

Наскоро побросав кое-какие припасы в рюкзаки, захватив палатку и не заботясь об оставшемся имуществе, путники покинули страшное место. Тотошка весело прыгал, а ворона летела перед ними, указывая путь.

Когда было пройдено около трех миль и заколдованного камня не стало видно, путники остановились. Они съели ещё несколько ягод винограда и с новыми силами зашагали вперёд. В этот день прошли половину расстояния до гор.

Утром путники заметили, что вороны нет. Но им недолго пришлось гадать, куда она подевалась. Птица прилетела с новой кистью винограда в клюве.

- Чёрт побери! - бормотал Чарли, оделяя свою команду сочными ягодами. - Никогда в жизни не думал, что у меня будет такой странный поставщик!

Долина чудесного винограда

Долина между двумя выдававшимися вперёд горными отрогами имела весёлый приветливый вид: посередине протекала быстрая речка, начинавшаяся высоко в горах в области вечных снегов. По берегам её росли фруктовые деревья. Бросившись к речке, путники вдоволь напились вкусной холодной воды, а затем ступили на зелёный луг, пестревший незнакомыми яркими цветами. И тут начались неожиданные вещи.

Ворона церемонно склонила голову на бок и каким-то особым, очень ясным голосом сказала:

- Кагги-Карр!

- Слышали уж мы это! - не особенно любезно отозвался Тотошка.

- Слышали, да не понимали, - огрызнулась ворона. - Это моё имя. Имею честь представиться: Кагги-Карр, первый отведыватель блюд дворцовой кухни при дворе правителя Изумрудного города Страшилы Мудрого!

- Ах, простите! Очень приятно познакомиться! Меня зовут Тото! - Песик вежливо поклонился.

Моряк Чарли, сидя на земле и слушая этот разговор, совершенно остолбенел, а Элли до слез хохотала над его изумлением.

- Дядя Чарли! Да опомнись же ты! - тормошила она моряка за рукав. - Ведь я тебе сто раз говорила, что в Волшебной стране разговаривают животные и птицы!

- Чужие рассказы - одно дело, а услышать собственными ушами - совсем другое, - возразил моряк. - Ну, значит, мы, действительно, попали в Волшебную страну. Однако, как же это получается, а?

Чарли ещё не мог прийти в себя от удивления. Он широко открытыми глазами смотрел то на ворону, то на Тотошку.

- Все это очень просто, - сказала ворона. - Нечему тут удивляться. Сразу видно, что вы явились из страны, где не знают волшебства.

- Ну, уж раз ты заговорила, Кагги-Карр, то расскажи нам, что означает загадочное послание, которое отправило нас в это трудное путешествие.

- Да-да, Кагги-Карр, - подхватила Элли, - открой нам тайну письма!

- Моя повесть будет очень долгой, - ответила ворона. - И я предпочла бы отложить её до завтра. Но чтобы успокоить вас, скажу, что Железный Дровосек и Страшила были живы и здоровы, когда я полетела к вам в Канзас. Они просто-напросто сидят в заточении на верхушке высокой башни...

- Просто-напросто! - со слезами на глазах воскликнула Элли. - Тебе, видно, их совсем не жалко!

Кагги-Карр обиделась. Она долго молчала, потом заговорила с горечью:

- Конечно, мне их ни чуточки не жалко! Я равнодушно оставила их в беде, я не взяла их письмо, не полетела с ним за тридевять земель, подвергаясь бесчисленным опасностям...

Элли стало стыдно.

- Милая, добрая Кагги-Карр, прости меня! Как я могла сказать такое!

Ворона сменила гнев на милость.

- Ладно уж, другой раз думай над своими словами. Так вот, я сказала, что они сидят в башне, но не договорила главного: враг, который их заточил, грозит уничтожить наших друзей, если они не покорятся его воле...

Элли вскочила.

- Так что же мы сидим! Надо немедленно спешить на выручку!

- Опять ты не дала мне докончить, - с укором молвила ворона. - Им дано на раздумье шесть месяцев, а из этого срока прошло не больше половины. Значит, времени у нас вполне достаточно.

- Но, понятно, мы не должны мешкать, - закончил разговор Чарли Блек. - Завтра же отправимся в дальнейший путь, а сегодня надо отдохнуть как следует. На ужин надо раздобыть что-нибудь существенное. В этой речке есть рыба?

- Есть, дядя Чарли, и превкусная! - откликнулась ворона. - Что касается меня, то я очень люблю сырую рыбу.

- А я - жареную! - сказала Элли.

- А я - вареную! - сказал Тотошка.

Чарли Блек принялся готовить рыболовную снасть. Из-за подкладки матроской шапки он достал леску с крючком, одним из клинков своего ножа срезал длинный прут для удилища, поплавок сделал из камышинки.

- Нужна приманка! - сказал он.

Меж деревьев летали жуки необычайно яркой и нарядной раскраски: изумрудно-зелёные с красными и золотыми пятнами. Но они были так увертливы, что моряк не мог поймать ни одного. Элли тоже напрасно гонялась за жуками. На помощь пришла Кагги-Карр. Своим крепким клювом она стукнула на лету одного жука, другого, третьего... Элли не успевала их подбирать.

Вблизи от лагеря путников речка разлилась широким прудком, поросшим водяными лилиями. Там, на берегу, и уселся с удочкой моряк Чарли, поручив Элли насобирать сухих веток для костра.

Клёва не пришлось ждать. Поплавок сразу пошёл в сторону. Чарли подсёк, и на леске заходило что-то сильное, упористое. Уверенной рукой моряк вытащил добычу, и на берегу затрепыхалась большая рыба, похожая на линя, но с чешуёй лазурного цвета.

- Эту рыбу у нас зовут крокс, - объяснила Кагги-Карр, с интересом наблюдавшая за ловлей.

За полчаса Чарли добыл десяток кроксов, а из лагеря уже виднелся дымок: Элли развела костёр.

Зажаренные в собственном соку кроксы были съедены с большим аппетитом. На сладкое были кисти чудесного винограда и крупные орехи с тонкой скорлупой, внутри которых находилась нежная ароматная мякоть.

Покончив с ужином, путники блаженно развалились на мягкой траве.

- Кагги-Карр, - сказал моряк, - расскажи-ка нам, где ты добыла волшебный виноград, который спас нас от гибели?

Ворона приосанилась и важно начала:

- Вы, люди, чрезвычайно недогадливы. Когда вас захватил в плен заколдованный камень Гингемы, я, признаться, ужасно сердилась, что вам не приходило в голову выпустить меня из клетки. И только Элли сообразила, что камень не имеет власти надо мной, жительницей Волшебной страны...

Элли покраснела от незаслуженной похвалы и сказала:

- Об этом я догадалась потом, а свободу тебе дала, чтобы ты не погибла вместе с нами.

- Это делает честь твоему доброму сердцу. Освободившись, я полетела к горам и всё думала, как вам помочь. Но что могла сделать я, простая ворона, против колдовства могущественной волшебницы? И тут мне пришла мысль обратиться за помощью к Виллине. "Виллина сильнее Гингемы, - думала я. - Это она обезвредила ураган, она бросила домик на злую колдунью. Наверно, Виллина сумеет разбить чары камня...", - и я полетела в Жёлтую страну. Целых шесть суток я летела туда. Местные вороны указали мне путь к Жёлтому дворцу Виллины. Слуги немедленно провели меня к доброй волшебнице. Взволнованно выслушав мой рассказ, Виллина спросила:

"Элли? Та девочка, которая была здесь в прошлом году и разоблачила Гудвина?"

"Да, - ответила я. - Элли явилась на выручку своих друзей Страшилы и Железного Дровосека".

"Надо помочь Элли, - сказала волшебница. - Она добрая и смелая девочка".

Виллина вытащила из складок своей мантии крошечную книжку, подула на неё и...

- И та превратилась в огромный том! - докончила Элли.

- Верно, - согласилась ворона. - Виллина стала перелистывать волшебную книгу. Она бормотала:

"А... ананасы, армия, аргус... Б... баллон, бананы, башмаки... В... вазы, вафли, великодушие... Нашла: виноград! Слушай, Кагги-Карр, бамбара, чуфара, скорики, морики, турабо, фурабо, лорики, ерики... На краю Великой пустыни в долине Кругосветных гор растет чудесный виноград. Только он может лишить силы колдовские камни, расставленные Гингемой на дороге к её владениям..."

Книга сжалась и исчезла в складках одежды волшебницы. Виллина спросила:

"Много ли воды оставалось у твоих друзей, когда ты улетала?" - "Четверть бочонка", - ответила я.

"Тогда на исходе этого дня твои друзья погибнут, - сказала волшебница. - Пустыня убьет их".

Страшное горе охватило меня.

"Неужели нет средства спасти их?" - в отчаянии воскликнула я.

"Не убивайся, такое средство есть", - спокойно молвила волшебница.

Она поднялась на кровлю своего дворца, спрятала меня под свою мантию, громко прочитала заклинание, которого я не запомнила, и когда она вынула меня из-под мантии, мы были уже в этой самой долине, у лозы, с которой свешивались кисти чудесного винограда.

Виллина предложила мне подкрепиться, я съела десяток ягод и почувствовала необычайный прилив сил. Волшебница сорвала большую кисть и подала мне.

"Теперь лети и не мешкай", - приказала она.

"А почему бы вам, сударыня, не перенестись к моим погибающим друзьям в одно мгновение ока? - спросила я. - Довершите доброе дело, которое вы так хорошо начали".

"Ты глупая птица, - возразила волшебница. - Мои заклинания не могут перенести меня за границу Волшебной страны, а если я пойду пешком, это отнимет слишком много времени".

Я всё поняла, сердечно поблагодарила волшебницу и полетела к вам. Остальное вы знаете, - скромно закончила ворона.

Поражённые рассказом Кагги-Карр, люди долго молчали. Наконец моряк произнес:

- Да, Кагги-Карр, ты настоящий друг, и я прошу у тебя прощения за злые мысли, которые приходили мне в голову насчёт тебя. И клянусь компасом, если бы ты служила на моём корабле, я сделал бы тебя боцманом!

В устах моряка это была высшая похвала.

Дорога в горах

Кагги-Карр с утра приступила к рассказу о злоключениях Страшилы и Железного Дровосека. Ворона не знала в подробностях историю Урфина Джюса и не могла объяснить, как ожили созданные им деревянные солдаты.

По словам Кагги-Карр выходило, что Урфин Джюс - могучий волшебник и борьба с ним представлялась слушателям очень трудной. Но они от всей души возненавидели завистливого и жестокого диктатора.

О подлой измене Руфа Билана все узнали с величайшим презрением.

Зато отважное поведение Страшилы и Железного Дровосека вызвало у Элли слезы восхищения, а моряк сказал, что таких храбрых ребят он взял бы в любое опасное плаванье. Преданность и смелость Дина Гиора и Фараманта заслужили у Чарли Блека и Элли полное одобрение.

- Вот как всё это случилось, - закончила рассказ Кагги-Карр.

Элли спросила:

- А что же сталось с Длиннобородым Солдатом и Стражем Ворот?

- Я их не видела после того, как они попали в плен при взятии города. Но знакомый городской воробей говорил мне, что их держат в подвале и кормят довольно сносно. Видно, Урфин Джюс надеется переманить их к себе на службу.

- Вот уж этого никогда не случится! - убежденно воскликнула Элли.

- Я тоже так думаю, - согласилась ворона.

- Да, серьезный противник этот Урфин Джюс с его деревянным войском, - задумчиво сказал одноногий моряк.

- Мы с ним справимся, дядя Чарли? - спросила Элли.

- Ты забыла про мудрое правило: сначала одна забота, потом другая. Вот перейдём горы, тогда и будем думать о борьбе с Урфином Джюсом.

- Кагги-Карр, а как тебе удалось разыскать меня? - спросила Элли.

- Ну, могу сказать, это была нелёгкая задача, - сказала ворона, раздуваясь от гордости. - Я перелетела через пустыню с попутным ветром, и тут начались главные трудности. Вы понимаете, я же не могла спросить у первого встречного: "Где здесь дорога в Канзас?" Мне приходилось подкрадываться к людям, подслушивать их разговоры, узнавать названия мест... В скитаниях прошло несколько недель. Судите же сами, какова была моя радость, когда я наконец услышала знакомое слово "Канзас". С тех пор я с каждым днем приближалась к цели. И вот я заметила и издали узнала тебя, Элли, хоть и видела только раз, когда ты снимала Страшилу с кола. От восторга я потеряла обычную осторожность и подпустила к себе этого противного мальчишку с камнями...

- Кагги-Карр, ты совершила необычайный подвиг! - горячо воскликнула Элли. - Недаром именно тебя послали Страшила и Дровосек.

- Может и так, - с притворным равнодушием согласилась ворона и добавила: - Теперь вы отдыхайте, а я полечу искать дорогу через горы.

Она поднялась и улетела. Чарли Блек велел Элли набираться сил, а сам начал готовиться к трудному переходу.

Одноногий моряк наловил десятка два кроксов, вычистил их и повесил вялиться на жарком солнышке. На другую бечевку он нанизал сочные кисти винограда, чтобы они превратились в изюм.

Затем он принялся за обувь: свой сапог и башмаки Элли он подбил шипами, чтобы они не скользили на скалах и на льду, а в деревяшку вбил крепкий гвоздь острием вниз. Для Тотошки моряк сделал прочные башмачки из мягкой древесной коры: лапки песика не будут зябнуть, когда он пойдёт по леднику.

Все эти заботы и хлопоты отняли у моряка целый день. Кагги-Карр вернулась поздно вечером, совершенно измученная.

- Ну и горы, - устало прохрипела ворона, опустившись на траву. - Недаром говорят, что через них никогда не переходил человек! Но они от меня не увернутся, нет! Сегодня я летала на запад от лагеря, завтра отправлюсь на восток!

Путники заснули под шум водопада, низвергавшегося с гор.

Элли всю ночь снились солдаты Урфина Джюса, гулко стучавшие деревянными ногами по кирпичам жёлтой дороги.

На следующий день ворона опять исчезла в горах.

Бродя по долине, Чарли нашел дикие тыквы, по форме похожие на большие груши. Моряк очень обрадовался находке. Он срезал у нескольких спелых плодов верхушки, выскреб из них мякоть и семена, подсушил плоды на солнышке, и из них получились прекрасные фляги для воды, лёгкие и прочные. Чарли выстрогал пробки из коры пробкового дуба, и теперь фляги с водой можно было класть в рюкзаки.

Кагги-Карр вернулась, когда солнце стояло ещё высоко над горизонтом. Вид у неё был торжествующий.

- Нашла, нашла! - ещё издали кричала она. - Напрасно горы хитрили со мной, я оказалась хитрее!

С жадностью глотая большие куски жареного крокса, ворона рассказывала:

- Тропинка, конечно, не из лучших, но пробраться по ней можно. И хорошо то, что она проходит через перевал, который намного ниже цели. Скажу, не хвастаясь, дядя Чарли, не всякая птица нашла бы этот перевал среди нагромождения вершин и хребтов...

- Клянусь всеми воронами мира, я с первого взгляда на тебя, Кагги-Карр, понял, что ты необыкновенная птица, - сказал моряк.

Элли добавила:

- Ведь недаром именно ты подала Страшиле мысль добывать мозги!

Кагги-Карр осталась очень довольна похвалами и сказала:

- Завтра в путь, едва рассветет, потому что дорога дальняя и трудная.

У Чарли не было специального снаряжения для восхождений на горы: крючьев, чтобы вбивать в скалы, верёвочных лестниц и тому подобного, но и это и не понадобилось. Под предводительством вороны они огибали склоны, не взбираясь на них, миновали осыпи, обходили бездны, на дне которых глухо шумели горные потоки.

В опасных местах Блек и Элли связывались верёвкой, и девочка брала на руки Тотошку.

Была пройдена значительная часть пути, когда встретилось неожиданное препятствие: глубокая щель в скале. Ширина щели была такова, что её не смогла бы перепрыгнуть и Элли, не говоря уже о Чарли с его деревянной ногой.

Смущенные путники остановились. Кагги-Карр расстроилась больше всех: ведь это она была виновата - пролетая над горами, она не обратила внимания на эту щель, которая сверху казалась тоненькой ниточкой. Что делать?

- Посмотрю, нельзя ли обойти кругом, - сказала ворона и полетела на разведку.

Через полчаса она вернулась разочарованная.

- Кругом такие завалы и пропасти, что невозможно пробраться, - доложила она.

Элли молвила с грустной улыбкой:

- Мой друг Страшила сказал бы: "Вот глубокая яма, через которую не перепрыгнешь. Ямы переходят по мостам. Значит надо построить мост".

Моряк Чарли вскочил с просветлевшим лицом.

- Элли, ты подала мне превосходную идею. Мы построим мост!

- Дядя Чарли, здесь нет ни одного дерева! Неужели ты хочешь вернуться в Долину чудесного винограда?

- Ты забыла, что у меня в рюкзаке всепревращальное полотнище? Сегодня оно у нас превратится в мост!

Чарли достал моток прочной бечёвки, отделил длинный конец и, сложив вдвое, перекинул через щель, стараясь зацепить за выступ скалы. Когда это ему удалось, он туго натянул оба конца бечевки и закрепил на своей стороне. Операция была повторена несколько раз, и через пропасть пролегли сильно натянутые шнуры.

Элли смотрела с недоумением.

- Дядя Чарли, по такому шнурку пройдет только воробей!

- Не спеши, девочка, это у нас только опора для моста, а сам мост - вот он!

Моряк достал всепревращальное полотнище, туго надул его, и огромная твердая подушка легла на шнуры, образовав надежный переход. Элли даже запрыгала от восхищения.

Чарли осторожно переполз через мост, помог перебраться Элли и Тотошке. Воздух из полотнища был выпущен, оно убралось в рюкзак, моряк потянул шнур, хитро рассчитанные узлы развязались, и Чарли смотал бечёвку.

Компания двинулась дальше.

Скоро они перешли перевал, местность сделалась более приветливой, склоны не были такими скалистыми и крутыми, и на них даже начали появляться деревья. Здесь путники переночевали.

На следующее утро они спустились к подножию гор. Перед ними расстилалась Голубая страна.

Элли с первого взгляда узнала прекрасную страну Жевунов.

Да, это были её зеленые лужайки, окаймлённые деревьями со спелыми, сочными плодами и покрытые клумбами красивых белых, голубых и фиолетовых цветов. С деревьев Элли приветствовали высокими странными голосами золотисто-лазурные красногрудые попугаи. В прозрачных потоках резвились серебристые рыбки.

Пейзаж необыкновенной красоты был знаком Элли и Тотошке, но моряк Чарли пришёл в неописуемое восхищение. Много стран посетил он, много видел прекрасных мест, но такого великолепия нигде не встречал.

И, как и в прошлый раз, из-за деревьев показались самые забавные и милые человечки, каких только можно вообразить. Элли узнала Жевунов, одетых в голубые бархатные кафтаны, узкие панталоны и ботфорты. На головах Жевунов были остроконечные шляпы с хрустальными шариками на макушке и нежно звеневшими бубенчиками под широкими полями.

Жевуны дружелюбно улыбнулись Элли, поставили на землю шляпы, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им разговаривать, и старший из них сказал:

- Приветствуем тебя и твоего спутника в нашей стране, Фея Убивающего Домика! Мы рады, что ты снова посетила нас. Но на чём же ты прилетела в этот раз?

- Я перешла пешком через горы и очень рада видеть вас снова, мои милые друзья!

Один из Жевунов недоверчиво спросил:

- Разве Феи ходят пешком?

Элли рассмеялась.

- Но я же вам ещё тогда говорила, что я самая обыкновенная девочка!

Старший Жевун убежденно возразил:

- Обыкновенные девочки не прилетают в Убивающем Домике и не садятся - крак! крак! - на голову злым волшебницам. Обыкновенные девочки не улетают в неизвестный нам Канзас на чудесных серебряных башмачках!

- Я вижу, вам хорошо известны все мои приключения, - удивилась Элли. - Ну, ладно, вас не убедишь, пусть я буду Фея. А вот это мой дядюшка Чарли. У него нет левой ноги, но он все равно самый лучший, самый милый дядюшка на свете!

Жевуны, уже успевшие надеть шляпы, низко поклонились моряку, и бубенчики мелодично зазвенели.

Маленькие человечки смотрели на Чарли Блека с некоторым страхом: в сравнении с ними моряк казался настоящим великаном, а ведь он был нормального среднего роста.

Чарли теперь только понял, почему этих человечков называли Жевунами. Нижние челюсти их всё время двигались, как будто что-то пережевывая. В таком же движении были их губы и щеки. Впрочем, Чарли Блек скоро привык к этой особенности гостеприимных человечков и перестал её замечать.

- Как вы живете, милые друзья? - спросила Элли.

- Плохо! - ответили Жевуны и горько зарыдали.

А чтобы бубенчики своим звоном не мешали им плакать, они снова сняли шляпы и поставили их на землю.

- Ты освободила нас от коварной Гингемы, но на смену ей явился злой волшебник Урфин Джюс, - сказал старший Жевун. - Он оживил медвежью шкуру и ужасных деревянных солдат. Урфин Джюс свергнул избранного нами правителя Према Кокуса и даже захватил власть над Изумрудным городом.

- Но ведь он далеко от нас, почему же вам плохо? - спросила Элли.

- Урфин Джюс прислал в нашу страну наместника Кабра Гвина с десятком деревянных солдат. Кабр Гвин очень плохой и жадный человек. Он ходит с дуболомами по нашим домам и отбирает у нас всё, что ему понравится.

- Я знаю этого Кабра Гвина, - сказала Кагги-Карр. - Он из тех предателей, которые пошли на службу к Урфину Джюсу.

- Берегитесь, милостивая госпожа Фея, чтобы Кабр Гвин не узнал о вашем прибытии в страну, а то вам придётся плохо, - сказал старший Жевун.

- Нет, клянусь пиратами южных морей, пусть он сам бережётся! - с гневом воскликнул моряк Чарли. - Это ему придется от нас плохо!

Вид разгневанного великана показался маленьким Жевунам таким страшным, что они задрожали от испуга.

- Мы прибыли к вам освободить Волшебную страну от Урфина Джюса и его солдат, - пояснила Элли.

Жевуны пришли в восторг и захохотали; бубенчики на шляпах, которые они взяли в руки, громко зазвенели.

У подножия гор не было людских жилищ, и Кабр Гвин не заглядывал сюда со своей охраной. Поэтому Чарли Блек решил устроить лагерь на первое время здесь. Он раскинул палатку в прекрасной плодовой роще.

Жевуны никогда не видали палаток и страшно удивились, когда под деревьями в несколько минут появился домик. Оставив друзей устраиваться на ночлег, Жевуны ушли.

Утром они снова явились и принесли столько провизии, что большую часть Чарли попросил отнести обратно. Старший Жевун сказал, что радостная весть о возвращении Феи Убивающего Домика уже разнеслась по всей стране, и что среди Жевунов не найдется ни одного предателя, который выдал бы эту новость Кабру Гвину.

Отправив Жевунов по домам, Чарли, Элли, Кагги-Карр и Тотошка устроили военный совет. На этом совете все пришли к тому, что силы их пока слишком слабы для далёкого и опасного путешествия в Изумрудный город. Но у них есть сильный союзник и верный друг - Смелый Лев.

Живя в своём отдалённом лесу, Лев едва ли знает, какая беда постигла его друзей. Было решено, что Кагги-Карр отправится к нему и призовёт его в страну Жевунов. Под защитой смелого Льва путешествовать будет легче и безопаснее.

Вороне был дан строгий наказ никому, кроме Льва, не открывать тайну прибытия Элли и её спутников в Волшебную страну и для чего.

Ворона пообещала хранить тайну и улетела.

Наказ не выполнен

В лес, где царствовал Смелый Лев, ворона долетела без приключений. Узнав печальные вести о пленении Страшилы и Железного Дровосека, Лев очень расстроился и даже всплакнул, утирая слезы кисточкой хвоста. Но сообщение о прибытии Элли его утешило. Оставив своим заместителем на царстве Тигра, Смелый Лев отправился в путь. Так как Кагги-Карр могла передвигаться гораздо быстрее, она решила остановиться по пути на несколько дней в Изумрудном городе.

Прежде всего ворона направилась на тюремную башню к Страшиле и Железному Дровосеку. Появление давно исчезнувшей вестницы привело друзей в дикий восторг: её не было так долго, что они считали Кагги-Карр погибшей и готовились к самому худшему.

И тут Кагги-Карр поступила крайне неблагоразумно. Она забыла, что ей был дан строгий наказ хранить в тайне прибытие Элли в Волшебную страну. Свидевшись со старыми друзьями после долгой разлуки, Кагги-Карр потеряла голову и на радостях выболтала то, о чём нельзя было говорить.

Не могла же ворона не похвастать тем, что блестяще выполнила данное ей поручение и привела на помощь не только Элли, но и её дядю Чарли Блека, бывалого путешественника и необычайного искусника на разные выдумки.

От восхищения друзья чуть не задушили Кагги-Карр в своих объятиях, и лишь после этого она спохватилась, что сделала страшную глупость, но было уже поздно. Чтобы хоть несколько поправить дело, ворона взяла с друзей слово, что великая тайна останется между ними и никто больше её не узнает.

Страшила важно ответил:

- Положись на мои мудрые мозги: они знают, что такое тайны и как их хранить. И знаешь, Кагги-Карр, у меня тоже есть важная новость: Дровосек выучил меня считать и делать в уме все арифметические действия с числами до тысячи. Это не давало нам скучать, а мне очень пригодится, когда я снова вступлю на трон Изумрудного города.

Ворона рассеянно поздравила Страшилу с таким достижением и с тяжёлым сердцем отправилась в город. Печальный был у города вид! Он уже не сиял издали чудесным зеленоватым светом изумрудов.

Изумруды были выковыряны из ворот города, где они поражали глаз впервые подошедшего путника, и с верхушек башен и с дворцовых шпилей. Даже из стен домов и из мостовых, где были не изумруды, а просто куски хрусталя, все украшения были вынуты. Город выглядел скучно и хмуро, фонтаны в парке не били разноцветными струями, пышные клумбы цветов засохли, парковая зелень увяла.

На дворцовой стене, где когда-то красовался в блестящих латах Дин Гиор с роскошной бородой, которой гордился не только он сам, но и все жители города, теперь торчала нелепая фигура оранжевого деревянного солдата с облупившейся краской на груди и на спине.

Кагги-Карр была голодна после долгого перелета в этот день и потому прежде всего отправилась во дворец. Она надеялась найти там своего друга повара, который когда-то служил ещё Гудвину, а потом щедро угощал Кагги-Карр во времена владычества Страшилы Мудрого. Она не ошиблась в расчётах: повар Балуоль не нашёл в себе силы расстаться с великолепной дворцовой кухней и её вкусными яствами и скрепя сердце остался на службе у тирана.

Толстяк Балуоль радостно встретил старую знакомую и выставил кучу остатков от обеда. Пока Кагги-Карр насыщалась, повар, соскучившийся в одиночестве, выкладывал ей новости.

Скверно шли дела в Изумрудном городе с тех пор, как Урфин Джюс захватил власть. Жители Изумрудного города прежде были самым беспечным и весёлым народом на свете. А сейчас из их сердец исчезла радость, отравленная злыми и мелочными проделками нового правителя.

Но, по словам Балуоля, Урфин и сам не много получил радости, став повелителем Изумрудного города. Подавая блюда, повар наблюдал, как диктатор сидел во главе стола, угрюмо слушал льстивые речи придворных, и чувствовалось, что он не менее одинок, чем тогда, когда был простым столяром в стране Жевунов. Наверно, тогда он мог легче привлечь к себе сердца людей, чем теперь, когда они ненавидели или угождали ему только из выгоды.

Наевшись до отвала, ворона поблагодарила Балуоля и распрощалась с ним до следующего дня. На этот раз она благоразумно держала язык за зубами и ни словом не обмолвилась о цели своего появления в Изумрудном городе.

Ворона принялась шнырять по городу, усаживалась на подоконники или пороги открытых дверей и подслушивала разговоры горожан. Она убедилась, что жители Изумрудного города готовы были пожертвовать всем, чтобы вернуть утерянную свободу.

Кагги-Карр стало ясно и то, что, заточив Дровосека и Страшилу на высокой башне так, чтобы они были видны отовсюду из города, Урфин Джюс ошибся в расчётах. Он полагал, что при виде их горожане станут восхвалять его силу и великодушие. Получилось как раз наоборот. Они проклинали его коварство, а Железный Дровосек и Страшила стали для них героями.

Когда Кагги-Карр рассказала об этом Страшиле, она совершила новый неосторожный поступок.

Страшила ужасно возгордился своим собственным мужеством. Воинственный дух переполнил его до такой степени, что он не смог сдержать его в соломенной груди. Завидев внизу кучку людей, он просунул голову между прутьями решетки и крикнул, чтобы они собрали побольше народу: он хочет сказать речь.

Весть об этом быстро разнеслась по городу и окрестным фермам. Под башней собралась большая толпа, что изумило бы стражей, если бы в их дубовые головы могло проникнуть изумление.

Страшила произнёс пылкую речь. Он призвал жителей Изумрудной страны проявить мужество и всячески сопротивляться захватчикам. Вдобавок, забыв про тайну, он объявил, что скоро его и Железного Дровосека выручит из неволи Элли, которая уже находится в стране Жевунов!

Напрасно старались удержать его Дровосек и Кагги-Карр. Страшила продолжал яростно выкрикивать обидные слова и угрозы по адресу Урфина Джюса.

Дуболомы ничего не поняли, но на беду внизу появился Руф Билан. Услыхав похвальбу Страшилы, главный распорядитель сразу понял, какое важное известие он может сообщить диктатору. Приказав деревянным солдатам разогнать толпу, Руф Билан рысцой побежал в город.

Явившись к Урфину Джюсу, Билан доложил, что Страшила произнёс с башни зажигательную речь и в ней объявил о прибытии в Волшебную страну девочки Элли, той самой Элли, которая год назад уничтожила злых волшебниц Гингему и Бастинду!

Лицо Урфина Джюса посерело от страха, но он притворился спокойным и распорядился:

- Этого бунтовщика Страшилу запереть на три дня в подземный карцер, а девочку Элли поймать и доставить в Изумрудный город, здесь я с ней расправлюсь!

После того как солдаты отогнали толпу от башни дубинками, Кагги-Карр укоризненно сказала:

- Недолго же твои мудрые мозги хранили тайну, Страшила!

Страшила угрюмо молчал. Впрочем, ворона не стала его бранить: она понимала, что виновата во всем сама. Теперь надо было думать о том, как исправить положение. Но в этот момент когда друзья начали обмениваться мыслями, по лестнице затопали тяжелые шаги: это поднималась деревянная стража взять Страшилу.

Первые два солдата полетели с площадки вниз, сброшенные могучими руками Железного Дровосека. Нелегко оказалось одолеть его и пришлось вызвать подкрепление. Когда дуболомы заполнили верхний пролет лестницы и вылезавшим вверх уже некуда было падать, враги задавили Железного Дровосека своей массой и связали ему руки.

Страшилу отнесли в карцер и там подвесили к гвоздю, вбитому в стену.

Страшила презрительно ухмыльнулся и начал делать в уме арифметические действия.

Кагги-Карр освободила руки Дровосека своим крепким клювом и посоветовала ему не бунтовать до её возвращения с Элли.

- А то так и будешь сидеть связанный! Я же отправляюсь в страну Жевунов. Как жаль...

Чего было жаль вороне, она не договорила, но Дровосек её понял. Она жалела, что распустила язык и ввела в соблазн несдержанного Страшилу.

Встреча со Смелым Львом

Через три недели ожидания в дальней роще послышался громовой рёв: это Смелый Лев спешил к Элли.

Девочка бросилась к нему навстречу. Она охватила руками его мощную шею, на которой красовался золотой ошейник, подарок Мигунов, перебирала пышную гриву, целовала жёсткие усы и огромные жёлтые глаза. А Смелый Лев растянулся на траве, скреб передними лапами землю и мурлыкал от счастья, как гигантский котенок.

- Ах, Элли, Элли, Элли, Элли, - без конца повторял Лев, - как я счастлив, что снова с тобой! Я даже забываю, что в дальней дороге стер лапы до мяса...

Элли взглянула на лапы Льва и вскрикнула от жалости: они действительно были в ужасном состоянии.

- Мы вылечим их, милый Лев! Дядя Чарли приготовил чудесное масло из мякоти ореха, оно поможет тебе...

Моряк вежливо поприветствовал Льва, и тот сразу принял его в число своих друзей.

Из лесу выбежал Тотошка, пугавший на деревьях птиц.

Встреча Льва и Тотошки была самой сердечной. Они важно подали друг другу лапы, а потом огромный зверь притворился, будто хочет проглотить песика, как это было несколько месяцев назад. Тотошка сначала сделал вид, что страшно испугался, а потом стал прыгать вокруг Льва, стараясь ухватить его за кисточку хвоста. И теперь Лев представился испуганным, поджимал хвост и вертелся вокруг себя.

Глядя на проделки друзей, Элли хохотала до слез.

- Клянусь моей деревянной ногой! - воскликнул Чарли Блек. - Это самое уморительное зрелище, какое я когда-либо видел!

- А где же Кагги-Карр? - спохватилась наконец Элли. - Разве она не с тобой?

- Нет, я путешествовал один, - ответил Лев. - Передав мне твое поручение, ворона сказала, что ей обязательно надо побывать в Изумрудном городе.

Моряк мрачно покачал головой.

- Зачем её туда понесло? Ох, натворила она там что-нибудь...

- Ну, что ты, дядя Чарли, - вступилась Элли. - Кагги-Карр - умная птица.

- Ума у нее достаточно, - проворчал моряк, - но не меньше и хвастовства.

Чарли смазал израненные лапы Смелого Льва ореховым маслом и забинтовал полосками мягкой коры. Лев сразу почувствовал облегчение и растянулся на траве, а Элли сидела рядом и играла кисточкой его хвоста.

- А как ты добрался до нас, мой старый друг? - спросила девочка.

- Дорогой у меня были две маленькие неприятности и одна большая, - сказал Лев, поглаживая лапой свой золотой ошейник. - Маленькие неприятности: мне дважды пришлось переплывать Большую реку. Ты знаешь, Элли, где это было: где нас застигло наводнение, и там, где мы чуть не потеряли Страшилу. Но я эти неприятности перенёс легко. Но третья... ах, третья...

Лев сморщил морду и застонал.

- Да говори же! - нетерпеливо воскликнула Элли.

- Ну, от кого же могла быть третья неприятность, как не от этих проклятых саблезубых тигров! С тех пор как Гудвин дал мне выпить смелость из золотого блюда, я этих чудовищ ничуть не боюсь, но ведь надо же было пройти через их лес невредимым. Что толку, если бы я геройски погиб в бою, а ты, Элли, ждала бы меня здесь недели и месяцы? И вот я решил пробраться через Тигровый лес втихомолку. Я бесшумно скользил по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом, и мечтал только о том, чтобы благополучно миновать опасное место, ты знаешь - то, между оврагами. И вдруг я услышал справа от дороги, немного впереди меня, тяжёлое сопение; повернув голову, я увидел в зарослях ярко горящие глаза. И в этот миг шорох и возня донеслись до меня и слева: там тоже был враг! Тут я позабыл про свои избитые лапы и сделал такой великолепный скачок, какого, думаю, не совершал ещё ни один лев на свете. И в это самое мгновение два огромнейших тигра прыгнули на дорогу, рассчитывая схватить меня. Они промахнулись самую чуточку и сшиблись грудь с грудью. Посмотрели бы вы, какая у них началась грызня! Наверно, каждый из них винил другого за то, что от него ушла добыча... От их рева дрожал весь лес, а клочья шерсти летели выше самых высоких деревьев. Но мне некогда было любоваться этим восхитительным зрелищем, я улепётывал изо всех сил, пока не оставил позади Тигровый лес. Вот какая была третья и самая крупная неприятность, - закончил Лев.

Кагги-Карр явилась на следующий день. Вид у неё был настолько сконфуженный, что моряк понял: оправдались его худшие опасения.

- Говори! - сурово сказал он вороне.

Та не решилась скрыть правду и рассказала всё, как было. Узнав, что Урфину Джюсу стало известно о прибытии Элли в страну Жевунов, все очень огорчились. Глядя на расстроенное лицо девочки, ворона быстро проговорила:

- Да, я виновата! Но простите, милые друзья! Я проведу вас к Изумрудному городу так, что об этом не узнают шпионы Урфина...

Моряк и Элли вспомнили, как Кагги-Карр спасла их в пустыне от верной смерти... и простили свою легкомысленную подругу.

Ворона сразу повеселела и стала рассказывать обо всём, что видела и слышала в Изумрудном городе.

Освобождение Жевунов

Лев лежал на траве кверху брюхом, раскинув лапы, а Элли смазывала их целебным маслом. Моряк Чарли наводил порядок в своем рюкзаке, раскладывая по карманам инструменты, гвозди, мотки бечевок...

Из его руки выскользнула плоская круглая коробка и упала на землю возле Элли. Девочка, потянувшись за флаконом с маслом, наступила на коробку, нажалась какая-то кнопка, и вдруг... из коробки вырвалась блестящая лента и с жужжанием ринулась на Льва!

Лев, быстрый, как все лесные звери, сделал, извернувшись, огромный прыжок, и через две секунды можно было видеть только его испуганную морду, выглядывавшую из ближней чащи.

- Что с тобой? - спросила Элли.

- Змея!.. Там змея... - пробормотал Лев, со страхом глядя на светлую ленту, которая теперь лежала неподвижно.

Элли расхохоталась.

- Милый Лев, да это же рулетка дяди Чарли, - объяснила она, когда смогла говорить. - Ну понимаешь, это стальная лента с делениями, ею меряют расстояния.

- А она... она не живая?

- Да что ты!

Элли взяла конец рулетки и поднесла ко Льву. Тому пришлось собрать всю свою силу воли, чтобы не удрать.

- А почему она жужжала?

Элли смотала ленту, и снова та вылетела из коробки с жужжанием. Лев задрожал всем телом, но храбро выстоял на месте: недаром же он получил от Гудвина смелость!

Прошло несколько дней. Теперь можно было отправляться в путь, так как лапы Льва уже зажили. Но всем, и особенно моряку Чарли, не хотелось оставлять страну Жевунов под властью жадного Кабра Гвина и его деревянных солдат.

- Клянусь попутным ветром! - говорил Чарли. - Надо освободить славных Жевунов! А кроме того, военная наука, с которой я познакомился на море, говорит, что нельзя оставлять неприятеля в тылу: он может напасть на тебя сзади.

Главная трудность была в том, что Чарли не мог сражаться со всеми деревянными солдатами сразу, а мог расправляться с ними только поодиночке. Но как подстеречь их по одному, когда они ходили всегда целым взводом под командованием краснолицего капрала?

После недолгих размышлений, посоветовавшись с Жевунами, моряк придумал хороший план. Он очень кстати вспомнил, что когда-то неплохо владел лассо - не хуже бывалого ковбоя.

Под вечер, когда солнце склонилось к закату, в поместье Према Кокуса, где жил наместник Урфина Кабр Гвин, явился запыхавшийся Жевун и попросил свидания наедине.

- Достопочтенный господин наместник, - тихо заговорил Жевун, - никто не подслушает тайну, которую я намерен вам открыть?

- Говори!

- Мне удалось узнать, что у одного богатого купца скрыт в доме мешок золота...

Глаза Кабра Гвина загорелись жадным блеском.

- Где живет этот купец?

- Достопочтенный господин, доносчику полагается десятая часть...

- Ты её получишь, - рявкнул Кабр Гвин. - Завтра отведёшь нас в этот дом.

- Достопочтенный господин, сегодня ночью купец намерен зарыть сокровище в лесу, и тогда его никому не найти...

- Идем сейчас!

Шествие направилось в таком порядке: впереди капрал вёл проводника, крепко держа его за руку, сзади шагал взвод, а позади всех шёл наместник.

После получаса ходьбы свернули с проезжей дороги на тропинку, где дуболомы могли идти только по одному. Тропинка привела к речке, через которую было перекинуто бревно. Капрал пропустил проводника вперед. За речкой тропинка сразу поворачивала вправо и круто спускалась на полянку, обрамлённую деревьями.

Бревно было скользкое, краснолицый капрал осторожно переступал по нему деревянными ступнями, а Жевун перебежал быстро и ловко. Выйдя на лужайку, капрал раскрыл рот, чтобы позвать исчезнувшего проводника, но в этот момент из кустов со свистом вылетело лассо, петля охватила шею капрала и потащила его вниз.

Капрал, кувыркаясь, выпустил саблю, покатился под откос, и в тот же миг из-за деревьев выскочили несколько Жевунов и утащили его в лес. Чтобы звон бубенчиков не выдал их присутствия, Жевуны сняли шляпы, отправляясь на опасное предприятие. Все было проделано так быстро и ловко, что капрал не успел даже открыть рот.

А у моряка Чарли был в руках уже другой аркан. Зеленый дуболом появился на лужайке - новый взмах лассо, новый пленник у новой группы Жевунов...

В десять минут всё было кончено, Кабр Гвин лишился своих защитников. Когда он, ещё ничего не подозревая, перебрался по бревну, к нему, прихрамывая, подошел моряк Чарли и с насмешливой улыбкой посмотрел на него с высоты своего роста.

- Ваша песенка спета, господин бывший наместник, - хладнокровно сказал Чарли. - Отдайте ваш кинжал, а то, не ровен час, еще порежетесь!

Кабр Гвин, выкатив глаза, бешено заорал:

- Дуболомы! На помощь!

- Не трудитесь звать солдат, они в плену.

Убедившись, что сопротивление бесполезно, Кабр Гвин сдался.

На следующее утро в поместье Према Кокуса, восстановленного в должности правителя, был суд над Кабром Гвином. На обширном дворе собрались сотни мужчин и женщин.

Наиболее ожесточённые Жевуны предлагали казнить предателя, другие стояли за вечное заточение, третьи считали, что следует послать бывшего наместника в горы, в рудники, добывать железную руду.

Слова попросил моряк Чарли.

- А я полагаю, - спокойно начал он, - что надо Кабра Гвина отпустить в Изумрудный город, к его повелителю Урфину Джюсу. Мы его отпустим без солдат, и пусть он один отправляется в Изумрудный город по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом...

Кабр Гвин понял, и его глаза побелели от страха. Он закричал безумным голосом:

- Идти одному через Тигровый лес? Нет, нет, нет! Лучше отправьте меня в рудники, я буду стараться изо всех сил!

Развеселившиеся Жевуны кричали:

- Но мы же тебя отпускаем!

- На съедение саблезубым тиграм?.. Хочу в рудники!

Обезоруженных и связанных дуболомов сложили поленницей во дворе Према Кокуса до того времени, когда придумают, как их использовать.

Элли и её спутники двинулись в путь. Снова, как и год назад, башмачки Элли застучали по жёлтым кирпичам твердой дороги, но не волшебные серебряные башмачки, а обыкновенные, козловые, на прочных кожаных подошвах.

И снова шёл рядом с Элли огромный Лев и бежал весёлый Тотошка, но Страшилу и Железного Дровосека заменяли одноногий моряк Чарли и сидевшая на его плече ворона Кагги-Карр. И были с ними несколько сильных молодых Жевунов, которые несли провизию и вещи путников.

Как были напуганы саблезубые тигры

Жевуны проводили Элли и всех её спутников до границы своей страны. Когда остались позади последние фермы и вдоль дороги потянулся угрюмый лес, Жевуны сложили поклажу на дорогу и низко склонились перед Элли.

- Прощай, милостивая госпожа Фея Убивающего Домика! Не сердись за то, что мы не решаемся идти дальше. Но там так жутко, и пустынно, и одиноко...

Жевуны горько заплакали и поставили свои шляпы на дорогу, чтобы бубенчики своим звоном не мешали им рыдать.

- Прощайте, милые друзья, - ответила Элли. - И перестаньте, пожалуйста, плакать, ведь вы теперь свободны и, надеюсь, навсегда!!!

- Правда, правда, а мы ведь и забыли об этом!

И Жевуны разразились дружным смехом. Эти простосердечные маленькие люди удивительно быстро переходили от одного настроения к другому.

Когда фигурки Жевунов исчезли за поворотом дороги и смолк мелодичный звон их бубенчиков, путники пошли своей дорогой.

В стороне от дороги на лесной просеке показалась небольшая хижина. Элли сразу узнала её.

- Это хижина Железного Дровосека! - радостно закричала она. - Здесь мы ночевали со Страшилой, а утром увидели самого Дровосека. Бедняжка стоял под деревом, неподвижный, как статуя, и только мог стонать. Помнишь, Тотошка?

- Помню, - мрачно ответил пёсик. - Я тогда сломал зуб, когда укусил его за ногу. Признаюсь, это было моей ошибкой, потому что Дровосек оказался славным человеком. Но ведь не знал же я, что он сделан из железа, а моим долгом было защищать Элли.

Уже спускалась ночь, и путники решили переночевать в хижине Дровосека, что избавило их от необходимости разбивать палатку. Правда, для моряка хижина оказалась короткой, и его ноги торчали из раскрытой двери.

Под вечер следующего дня Лев сказал:

- Скоро мы дойдём до моего родного леса, где я впервые встретился с Элли. Там мы переночуем на чудном мягком мху, под чудными развесистыми деревьями, у чудного глубокого пруда, где живут чудные лягушки, у которых самые громкие голоса в Волшебной стране.

- Удивляюсь, - насмешливо сказал Тотошка, - как это ты решился покинуть такое чудное место и поселиться в чужом лесу?

- Что же поделаешь, государственные обязанности, - вздохнул Лев, потрогав лапой золотой ошейник. - Уж коли меня там выбрали царём...

Через два дня дорога вымощенная жёлтым кирпичом, упёрлась в лес, где жили саблезубые тигры. Послышалось отдалённое низкое рычание, похожее на отзвуки дальнего грома, и у путников стало нехорошо на душе.

Чарли Блек скомандовал остановку.

- Надо готовиться к переходу через Тигровый лес, - сказал он.

- Что ты думаешь делать, дядя Чарли? У тебя есть какое-нибудь средство? - с любопытством спросила Элли.

- Разве ты опять забыла, что мы несём с собой всепревращальное полотнище? - ответил моряк.

- Не знаю, как оно может нам помочь!

- О, оно способно на всякие чудеса!

Моряк достал из рюкзака полотнище и слегка надул его. Потом разостлал на краю дороги, порылся в одном из бесчисленных клапанов рюкзака, извлёк оттуда флакончик с краской, кисточку и принялся за дело.

Он нарисовал на полотнище страшную звериную морду с огромной гривой, огромными глазами, огромной разинутой пастью, в которой торчали огромные острые зубы...

Когда рисунок высох, Чарли перевернул полотнище и повторил изображение на другой стороне. Тут его фантазия разыгралась, и он добавил зверю огромные изогнутые рога.

Затем Чарли срубил два тонких деревца, очистил от веток и привязал между ними полотнище так, что можно было нести его, держа за шесты.

Нижние концы шестов моряк заострил. Когда он воткнул их в мягкую землю возле дороги, с высоко поднятого полотнища глянул чудовищный зверь. Полотнище было натянуто не очень туго, ветер шевелил его, и казалось, что чудовище щурит глаза и скалит зубы.

Спутники Чарли почувствовали себя не очень уютно. Даже Смелому Льву стало не по себе. Тотошка с визгом полез под львиное брюхо, а Кагги-Карр зажмурила глаза.

- Подождите, - ухмыльнулся моряк, - то ли ещё будет, клянусь всеми колдунами и ведьмами!

Вечерело. Мрак быстро спустился на землю, и вдруг нарисованная морда чудовища начала светиться, и чем становилось темнее вокруг, тем ярче она светилась. Казалось, глаза зверя мечут искры, пасть извергает потоки пламени, по гриве и рогам перебегает огонь.

- Дядя Чарли, что это? - в испуге спросила Элли, прячась за спину моряка.

- Не бойся, Элли. Все очень просто. Краска содержит фосфор, а он светится в темноте.

Элли успокоилась, но Лев, Тотошка и Кагги-Карр ничего не поняли, и голова зверя по-прежнему казалась им таинственной и страшной.

- Я думаю, эта картинка защитит нас от саблезубых тигров, - сказал Чарли. - Однако пора и в путь.

Моряк достал из рюкзака две трубы из гибкой коры и протянул одну из них Элли.

- Когда войдем в Тигровый лес - дуй что есть силы!

Чарли Блек шел впереди, Элли - сзади, они держали шесты правыми руками, и полотнище двигалось так, что одна звериная морда смотрела направо, другая - налево. Трубы в левых руках Чарли и Элли пронзительно дудели. Рев их напоминал и вой шакала, и хохот гиены, и мычание носорога, и голоса всяких иных лесных зверей. К этим устрашающим звукам Лев присоединил свой могучий рык, а ворона пронзительно каркала. Тотошка тоже визжал.

Маленькая компания производила такой дьявольский шум, а огромные звериные морды, словно испускавшие искры, выглядели так зловеще, что саблезубые тигры, лежавшие в зарослях по краям дороги в ожидании добычи, задрожали от ужаса и, поджав хвосты, убрались подальше в лесную чащу.

Ночной поход окончился благополучно, и утром все вышли на берег большой и быстрой реки, где когда-то застрял на шесте Страшила. Здесь утомлённые путники наскоро поели и, даже не разбивая палатки, улеглись спать.

Новые тревоги

Компания спала очень долго и проснулась только после полудня. Надо было переправляться. Так как Лев весил намного больше, чем Чарли, Элли и Тотошка, вместе взятые, то моряк окружил надувной плот четырьмя толстыми сухими бревнами, и переправа завершилась благополучно.

Пока Чарли Блек разбирал плот и просушивал полотнище, девочка осматривалась по сторонам.

Знакомые места!

Внизу по берегу краснело коварное маковое поле, едва не усыпившее насмерть её, Льва и Тотошку. Пёсика и девочку вынесли тогда на руках Страшила и Дровосек. Но Лев был слишком для них тяжёл, и его пришлось вывозить на тележке, которую тянули тысячи мышей, созванных королевой мышью, избавленной Дровосеком от Дикого Кота.

Элли улыбнулась, когда вспомнила, как старались мыши, и дотронулась до свистка, висевшего у неё на груди. Этот свисток подарила ей королева-мышь Рамина год назад на этом самом месте и сказала, что стоит в него свистнуть, как она, королева, появится перед Элли. Девочка однажды воспользовалась свистком, когда заблудилась, возвращаясь в Изумрудный город после победы над Бастиндой. Тогда Рамина, сама принадлежавшая к семейству фей, действительно, появилась перед Элли и помогла ей. А в Канзасе девочка не раз свистела в свисток, но от этого не было никакого толку. Да это и не удивительно, ведь в Канзасе нет места чудесам!

"Интересно, сохранил ли свисток свою силу и вызовет ли снова королеву-мышь?" - думала Элли.

Переправа через реку совершилась после обеда, и путники долго совещались, стоит ли сразу идти вперёд или остаться здесь до ночи. В конце концов решили дождаться вечера, потому что, хотя деревянные солдаты видят в темноте так же хорошо, как и при свете, все же благоразумнее пробираться по ночам, и не по большой дороге, а стороной. Пока остальные отдыхали в густой роще на берегу реки, Кагги-Карр отправилась на разведку. Она летала долго, вернулась усталая, но довольная. На десять миль вперед ни на дороге, ни на фермах она не увидела ни одного деревянного солдата, значит, эту ночь можно будет идти спокойно по дороге, вымощенной жёлтым кирпичом.

Моряк, знакомый с военными хитростями полагал, что коварный Урфин Джюс, оставив страну без надзора днем, может выслать дозоры как раз ночью. Поэтому, когда путники, собрав свои немногочисленные пожитки, тронулись в путь, Чарли отправил вперед Льва. Ведь Лев был ночным зверем и прекрасно видел в темноте.

Лев бесшумно крался на своих бархатных лапах, втянув когти в подушечки, и зорко глядел вперёд и по сторонам. За ним семенил Тотошка, чутко принюхиваясь к лесным запахам.

Кагги-Карр сидела на плече у моряка, и скоро её охватил неодолимый сон. Элли пришлось взять ворону на руки. Скоро и девочке захотелось спать, но она крепилась и шагала, держась за руку Чарли.

Так прошли несколько миль, и вдруг Лев остановился, а Тотошка присел на задние лапки и повернул мордочку назад.

- Я чую запах краски и дерева, - прошептал он.

Сон у Элли мгновенно прошёл, и она испуганно прижалась к дяде Чарли.

Надо было выяснить, много ли деревянных солдат впереди. Если их не больше двух-трех, можно драться, а если целый взвод - надо отступать.

Тотошка, прижимаясь к земле и почти сливаясь с ней своей черной шерсткой, пополз вперёд. Он вернулся через несколько минут.

- Там двое солдат, - сказал он. - И ещё какой-то третий, и похожий и не похожий на них. Он тоже деревянный, только тоньше, ноги у него длинные и кривые, а руки похожи на паучьи лапы...

- Фу!.. - с отвращением прошептала Элли.

Тотошка продолжал свой рассказ.

- Глаза у него зелёные, а уши громадные, с раструбами. Слышит, я думаю, лучше кошки. На что я тихо двигался, и то он сразу насторожился. Потом он отвернулся, а я ползком-ползком, да назад!

Кагги-Карр сказала, что это мог быть только полицейский.

Чарли задумался.

- Плохо дело, - сказал он. - С дураками-солдатами ничего не стоит справиться, но полицейского нам не поймать. Он убежит, поднимет тревогу, и тогда нам несдобровать.

К счастью, поблизости были заросли невысокого, но очень густого колючего кустарника. Изрядно поцарапавшись, оставив на острых колючках клочки одежды и шерсти, компания пробралась внутрь. Чарли пилкой срезал несколько кустиков, освободил место для палатки, и скоро моряк и Элли крепко спали под охраной Льва и Тотошки.

Приключения в пещере

На следующее утро Кагги-Карр полетела на разведку. Вернувшись в полдень, она сказала:

- Ничего не получится. Полицейские стоят на всех дорогах.

- Неужели всё пропало? - в испуге всплеснула руками Элли. - И мы не сможем помочь нашим друзьям?

Кагги-Карр сказала:

- Ещё в детстве я слыхала от дедушки, старого ворона, что в башню ведёт подземный ход. Правда, дедушка говорил, что ход давным-давно заброшен, потому что в нём завелись чудовища...

- Я боюсь только полицейских, - призналась Элли. - Уж если мы прогнали саблезубых тигров, то с подземными чудовищами как-нибудь справимся.

- Но как узнать, где начинается ход? - спросил моряк.

- Пусть Элли воспользуется волшебным свисточком Рамины, - предложила ворона. - Мыши везде шныряют, наверно, они знают и про подземелье.

- А вдруг свисточек не действует? - усомнилась Элли.

- Попробовать-то можно, - сказал Тотошка.

Элли с замиранием сердца дунула в серебряный свисток.

В траве затопотали крохотные лапки, и перед обрадованной Элли появилась Рамина с крохотной золотой короной на голове.

Свисточек вновь получил свою силу в Волшебной стране! И как всегда неугомонный Тотошка с лаем кинулся на мышку, но Элли успела подхватить его на руки.

Королева-мышь сказала:

- Здравствуйте, милая Фея! Этот маленький чёрный зверек все так же не любит наше племя?

- О, ваше величество! - воскликнула Элли. - Простите меня, я потревожила вас... Ваше величество, где-то в окрестностях есть вход в подземный коридор, ведущий в тюремную башню. Помогите нам найти его!

- Это легче сделать, чем вывезти Льва из макового поля, - ответила Рамина.

Она хлопнула лапками, и к ней подбежало несколько фрейлин.

- Соберите моих подданных, живущих в этой местности! - приказала королева.

- Будет исполнено, ваше величество!

Фрейлины исчезли, и вскоре возле королевы начали собираться маленькие мыши, средние мыши, большие старые мыши. Одну древнюю старушку мышь три правнучки привезли на листе фикуса; она лежала на спине и беспомощно болтала лапками в воздухе.

Услышав приказ королевы, мыши разбежались во все стороны, только старушку попросили остаться на месте.

- Вам, бабушка, нужен покой, - сказала ей королева, - вы много поработали на своем веку.

- Да, я много и славно поработала, - прошамкала старушка беззубым ртом. - Сколько я изгрызла больших вкусных сыров и толстых жирных колбас! Сколько кошек одурачила я за всю свою жизнь, сколько мышат вывела в уютной норке...

Старая мышь закрыла глаза и погрузилась в блаженную дремоту.

- Милая сестра, - сказала девочке королева мышей, - вы правильно решили воспользоваться подземным ходом, но и там можете столкнуться с большой опасностью.

- С чудовищами, которые там завелись? - спросила Элли.

- Насчет чудовищ я ничего не знаю, но в этих краях под землёй лежит страна рудокопов.

- Подземная страна рудокопов? - Глаза Элли стали круглыми от изумления. - Возможно ли это?

- В Волшебной стране всё возможно, - спокойно сказала Рамина.

- Они злые? - дрожащим голосом спросила Элли.

- Как сказать... Подземные рудокопы никого не трогают, но они не терпят, чтобы кто-нибудь вмешивался в их дела. Даже с теми, кто пытается подсмотреть, как они живут, они обращаются очень сурово. И если вам придётся повстречаться с подземными рудокопами, будьте осторожны и постарайтесь не разгневать их.

- А почему их называют рудокопами?

- Видите ли, они там у себя добывают разные руды и выплавляют из них металлы. И не только металлами богата их страна, там множество изумрудов.

- У них тоже есть Изумрудный город?

- Нет. Изумруды и металлы они обменивают у верхних жителей на зерно, на фрукты и плоды и на другие съестные припасы. Это у них Гудвин приобрел изумруды; они стоили ему недешево, но он не считался с расходами, когда строил великолепный город.

- Значит, рудокопы иногда выходят на поверхность?

- Их глаза не выносят дневного света, и мена происходит ночной порой вблизи от входа в их страну.

Элли хотела еще спросить у Рамины о жизни рудокопов, но в это время начали возвращаться посланные на разведку мыши. Они приходили сконфуженные и, когда собрались все, выяснилось, что ни одна из них не обнаружила никаких признаков подземного хода.

- Мне стыдно за вас, мыши! - с негодованием сказала королева. - Неужели ваша повелительница сама должна идти на розыски?

- О, нет, нет! - хором запищали мыши. - Мы снова пустимся в разведку, и тогда...

- Подождите, детки, - сказала старая мышь. - Когда я была молодая, я видела на востоке отсюда в пятнадцати тысячах шагов, в стене заросшего оврага, какое-то отверстие. Не это ли вы ищете?

- О, наверно, это самое! - в восторге вскричала Элли. - Спасибо, бабушка!

К королеве-мыши вернулось достоинство, и она сказала:

- Идите в том направлении, милая сестра. Но если это не тот вход, позовите меня, и я снова явлюсь перед вами.

Все мыши мгновенно исчезли, к великому разочарованию Тотошки, который мечтал, что ринется в эту огромную стаю и наделает в ней переполоху.

Пёсик сбегал на разведку, убедился, что поблизости нет врагов, и компания двинулась на восток.

Когда было пройдено, по расчёту, пятнадцать тысяч мышиных шагов, показался овраг, и в нём путники нашли полуобвалившееся отверстие, из которого тянуло сыростью и гнилью.

- Конечно, это то самое! - закричала Элли.

Тотошка принюхался и сказал с тревогой:

- Не нравятся мне запахи, которые идут оттуда.

Лев принялся работать своими мощными лапами, расчищая проход. Тем временем одноногий моряк срубил смолистую сосенку и наколол два десятка факелов.

Путники осторожно вошли в подземную галерею. Первым шёл Лев (ворона сидела у него на голове), за ним Элли с Тотошкой на руках. Шествие замыкал моряк Чарли, держа над головой зажжённый факел.

В сыром и мрачном подземном ходе никто, по-видимому, не бывал уже десятки лет. Толстые крепи, поддерживавшие потолок и стены, позеленели от времени и поросли мхом. В углублениях земляного пола стояли лужи воды, в которых копошились отвратительные слизняки. Элли переезжала через лужи на спине Льва. Воздух становился всё тяжелее и удушливее: ход спускался вниз.

Потом он начал снижаться настолько круто, что в полу были вырублены ступеньки, и он превратился в лестницу.

Вдруг перед путниками открылась огромная пещера с каменными стенами и потолком. Она была так велика, что дальний край её терялся во мраке. Элли в испуге прижалась ко Льву.

- Как здесь пусто и страшно! - прошептала она.

Ворона полетела вперёд.

Чарли Блек зажёг второй факел и подал его Элли. Он стал первым и медленно продвигался, ощупывая почву дорожной палкой.

Путники прошли около тысячи шагов, миновав входы в несколько боковых гротов, когда навстречу им метнулась Кагги-Карр с воплем:

- Здесь страшное чудовище!

При свете факелов стало видно, что из темного отверстия в стене пещеры вылезает какой-то огромный неведомый зверь. У него было толстое круглое туловище, покрытое густой белой шерстью, и шесть коротких толстых лап с длинными когтями. Голова чудища, круглая и толстая, сидела на короткой шее, и в широко раскрытой пасти виднелось множество коротких острых зубов.

- Ой, Шестилапый! - в страхе воскликнула Элли, отступая.

Самым странным в наружности Шестилапого были его огромные круглые белые глаза, в которых отражался багровый свет факелов. По-видимому, глаза эти, привычные к темноте, были ослеплены внезапным светом, и зверю приходилось руководствоваться чутьём. Он стоял на своих массивных лапах и принюхивался, расширяя большие круглые ноздри. Незнакомый запах живых существ раздражал его. Он испустил низкое хриплое рычание. На это рычание Смелый Лев ответил громовым рёвом, эхо которого покатилось под сводами пещеры.

- Пропустите меня! - рявкнул Лев. - Я ему пооборву лишние лапы!

Он прыгнул вперёд и со страшной силой ударил Шестилапого грудью в бок. Намерение Льва было сбить противника с ног и перервать ему когтями горло. Но зверь на своих шести низких толстых лапах стоял непоколебимо, как скала. Лев покатился по земле, ударившись о чудовище, а Шестилапый с неожиданным для его массивной туши проворством цапнул Льва зубами за плечо.

Лев понял, что имеет дело с очень опасным противником, и изменил свое поведение. Он закружился вокруг Шестилапого, стараясь зайти сзади, но тот, руководимый не то чутьём, не то острым слухом, всё время держался головой к врагу.

Чарли мучительно соображал, чем можно помочь Льву. Он вспомнил про лассо, висевшее у него на рюкзаке и сунул свой факел Элли.

- Хорошенько свети, девочка!

Удивительная вещь! До этого Элли дрожала от страха, но как только ей поручили ответственное дело, страх сразу исчез, и девочка думала лишь о том, как бы у неё не погасли факелы. Если бы это случилось, все преимущества оказались бы на стороне Шестилапого, привыкшего к подземной тьме.

Моряк Чарли размахнулся, и петля обвила шею зверя, Чарли потянул аркан и с проклятьем отпустил его: сдвинуть с места Шестилапого было все равно, что опрокинуть дом.

Все описанные события произошли очень быстро. Лев ещё кружился вокруг Шестилапого, стараясь зайти ему в тыл, когда в борьбу вмешалась Кагги-Карр. Она опустилась на голову зверя и начала долбить его по голове своим острым клювом. Страшная боль заставила Шестилапого позабыть осторожность, и он отчаянно замотал круглой башкой, безуспешно пытаясь сбросить маленького, но дерзкого врага.

Воспользовавшись этим, Лев вскочил на спину противнику и принялся рвать её когтями. Но шкура зверя оказалась такой крепкой, что в воздух летели только клочья белой шерсти, залепляя глаза Льву.

Шестилапый, раздражённый тем, что на его спине хозяйничает враг, вдруг покатился по земле. Он раздавил бы Льва, но тот оказался проворнее и успел спрыгнуть.

Хрипло дыша, Шестилапый перекатился через себя и встал на ноги. Все приходилось начинать сначала, но зверь казался неуязвимым. А обойти его и продолжать путь представлялось опасным: Шестилапый наверняка пустится в погоню.

В этот момент случилось то, чего никто не ждал. Воспользовавшись тем, что Шестилапый всё время держался головой к Смелому Льву, Элли подскочила к чудовищу сзади и с пронзительным визгом ткнула горящими факелами в его бока. Загорелась густая свалявшаяся шерсть, в воздухе противно запахло паленым рогом, и Шестилапый с воем, похожим на раскаты отдаленного грома, помчался в темноту, сбив по дороге Льва.

Нестерпимая боль гнала зверя вперёд, он мчался, как-то нелепо выбрасывая толстые ноги, а наши путники побежали в противоположную сторону. Но как ни быстро они пустились в бегство, моряк успел подхватить аркан, свалившийся с шеи Шестилапого: аркан мог ещё понадобиться.

Страна подземных рудокопов

Путники спешили оставить место боя. Скоро пещера начала суживаться и перешла в скалистый коридор, круто подымавшийся вверх.

Чарли боялся только одного: не встретиться бы с другим чудовищем, битва бы здесь была бы безнадёжной. Но ворона спокойно летела впереди, Тотошка не выказывал тревоги, и моряк перестал опасаться.

Коридор расширился и перешёл в широкую ровную площадку.

- Я устала, дядя Чарли, давай отдохнем, - заявила Элли.

Лев растянулся на полу, девочка удобно расположилась на его мягком широком боку и уже начала дремать, но в этот момент Тотошка, шнырявший по площадке, сердито заворчал.

В Волшебной стране Тотошка ворчал очень редко, предпочитая разговаривать по-человечески, и его рычание означало, что случилось что-то очень важное.

Элли вскочила.

- Тотошка, что с тобой?

Пёсик стоял у стены, в которой на высоте фута на три над полом виднелось отверстие, похожее на круглое окно. Тотошка, подняв морду к отверстию, злобно рычал, и шерсть на нём взъерошилась. Девочка давно уже не видела собаку такой сердитой: как видно, за окном была опасность.

Элли побежала к окошку, взглянула в него и увидела поразительное зрелище: перед ней раскинулась целая страна. Впечатление было такое, будто Элли стояла на верхушке огромной горы и смотрела вниз. И там, внизу, на неизмеримой глубине, виднелись луга, за ними город на берегу большого озера, а дальше - поросшие лесом гряды холмов, терявшиеся в золотистом тумане...

У Элли закружилась голова, девочке показалось, что она падает со страшной высоты, и она с криком отпрянула назад.

- Дядя Чарли, за стеной страна подземных рудокопов!

- Что?! - Моряк поднялся, прихрамывая, подошёл к отверстию, взглянул, свистнул от удивления. - Да, оказывается, королева мышей говорила правду!

Всё было забыто: и усталость, и только что происшедший бой, и Страшила с Дровосеком, ожидавшие помощи на тюремной башне. Чарли вытащил подзорную трубу, раздвинул её, наладил по глазам...

- Клянусь айсбергами полярных морей! - воскликнул он. - Это необыкновенно!

Труба, в которую поочерёдно смотрели моряк и девочка, всё время открывала новые подробности в представившейся их взорам чудесной картине.

Колоссальная пещера раскинулась на десятки миль в глубину и на много миль в стороны. Дно её было глубоко внизу, а свод скрывали в клубившихся в высоте золотистые облака. По-видимому, они и освещали всё пространство мягким светом, похожим на тот, какой бывает во время захода солнца.

Пейзаж был красив, но навевал грусть, подобную той, какую испытывает человек поздней осенью при виде увядающей природы. Зеленый цвет здесь совсем отсутствовал в окраске рощ и лугов, его заменяли бледно-жёлтые, розовые, багряные тона.

Внимание моряка и Элли привлёк город, расположенный на берегу озера. Его окружала высокая крепостная стена с башенками по углам и над воротами. В центре города возвышался огромный круглый дворец с крышей, раскрашенной всеми цветами радуги.

- Странная крыша! - воскликнул моряк. - А у крепостной стены я вижу завод. И там в озере, близ берега, вертится громадное колесо, которое, по-видимому, накачивает воду внутрь заводского здания. Должно быть, эта вода даёт им двигательную силу для станков... Но как они вращают колесо? Понять не могу... Посмотри-ка ты, у тебя глаза поострее моих.

Девочка направила трубу, и вдруг её охватил безудержный смех.

- Ой, дядя Чарли... Они там заперли Шестилапого, ха-ха-ха... Он кружится, как белка в колесе!..

Моряк выхватил трубу, и к смеху девочки присоединился его басистый хохот.

- Вот это ловко, хо-хо-хо!.. Смотри, смотри, он взбирается на ступеньки, чтобы убежать от воды, а вода все время догоняет его! Ну и дела!

Остроумное использование силы Шестилапого и тяжести его массивного тела до такой степени восхитило моряка, что он долго не мог оторваться от потешного зрелища.

- Интересно, чем они кормят такую зверюгу?

- Может, рыбой? - предположила девочка.

Моряк и Элли начали гадать, каким образом подземным рудокопам удалось укротить такого страшного зверя, а сами наводили трубу то на луга с красными и жёлтыми травами, то на дальние коричневые холмы...

Но остальные друзья взбунтовались, и пришлось уступить им место у окна. На Льва зрелище не произвело большого впечатления, а Тотошка долго ворчал и взлаивал, весь дрожа от возбуждения. Кагги-Карр выразила желание слетать на разведку в таинственную страну, чтобы потом рассказать друзьям, что она там узнает. Но, увидев под облаками тёмное движущееся пятно подозрительного вида, она благоразумно отказалась от своего намерения. И очень хорошо сделала.

Когда, сменив Кагги-Карр, Элли посмотрела в отверстие, она вскрикнула от ужаса. Даже без трубы девочка увидела, что прямо на неё летит крылатое чудовище, похожее на ящерицу, увеличенную в тысячи раз.

Летающий ящер быстро приближался. Он взмахивал громадными кожистыми крыльями, широкая пасть его была разинута, и в ней среди длинных и острых зубов трепетал красный язык, жёлтые глаза величиной с тарелку были наполовину прикрыты непрозрачной оболочкой. Вид чудовища с чёрной спиной, с грязно-жёлтым чешуйчатым брюхом, под которым болтались сильные когтистые лапы, был страшен и отвратителен.

Но самым поразительным было то, что на спине этого чудовища сидел человек.

- Клянусь водопадами! - прошептал моряк, вместе с Элли следивший за полетом дракона. - Эти подземные рудокопы - лихие ребята! Подумать только - они сумели приручить Шестилапого и эту миленькую птичку!..

Летевший на ящере человек в коричневом платье, в синем колпачке на голове, имел воинственный вид. У него было длинное бледное лицо с крючковатым носом, крепко сжатые губы, огромные, широко расставленные чёрные глаза... И эти глаза с неумолимой злобой смотрели на Элли!

Девочка вспомнила предупреждение Рамины о том, что подземные рудокопы не любят, когда за их жизнью подсматривают.

Воздушный страж потянул из-за спины длинный лук.

- Дядя, спасайся! - взвизгнула девочка и бросилась на каменный пол, потянув за собой моряка.

Это было сделано вовремя. Стрела прожужжала над их головами и, ударившись в противоположную стену коридора, разлетелась на куски. Тотошка принёс в зубах наконечник стрелы. Он был из закалённого железа, и острие его не притупилось даже от удара об камень.

- Рифы и отмели! - воскликнул моряк. - С этими подземными жителями опасно связываться. Плохо придется Жевунам и Мигунам, если команда этого подземного корабля вздумает выбраться наверх. Однако не будем терять времени, пошли дальше!

- Дядя Чарли, мы ещё не всё рассмотрели! Да и рудокоп улетел...

- Улетел? Гм... Посмотрим.

Одноногий моряк надел шапку на дорожную трость, сунул в отверстие... И шапка слетела, пробитая меткой стрелой.

- Видела? Как бы он не подобрался к окну вплотную!..

Не разговаривая и почти не дыша, путники оставили опасную площадку. И лишь после этого заговорили, перебивая друг друга, делясь впечатлениями от необычайного приключения.

- Да, это действительно Страна Чудес! - воскликнул Чарли Блек. - И чудеса её неисчерпаемы!

Моряк зашагал вперёд, остальные последовали за ним.

Через несколько сот шагов компания очутилась перед толстой, плотно закрытой дверью.

Встреча со Страшилой и Железным Дровосеком

- Мы недаром претерпели столько страху, - радостно молвил Чарли Блек. - Ход, действительно, привёл в тюремную башню.

- Руби дверь, дядя Чарли, - сказала Элли.

- Нельзя, - возразил моряк. - Нас услышат.

Снаружи доносилась басистая речь деревянного капрала и визгливые голоса полицейских.

Проделать проход надо было бесшумно. У Чарли нужные инструменты были под рукой. Он просверлил рядом несколько отверстий, расширил дырку клинком ножа и заработал пилкой. Через полчаса было выпилено квадратное отверстие, через которое мог пройти человек.

- Элли, - сказал моряк, - осторожно поднимись на площадку и скажи Страшиле и Дровосеку, что мы ждём их здесь. Но пусть они спускаются так, чтобы не увидела стража.

- А как же Дин Гиор и Фарамант? - спросила девочка. - Весь гнев Урфина Джюса обрушится на них, если Страшила и Железный Дровосек скроются.

Моряк Чарли сконфуженно почесал в затылке.

- В самом деле, я об этом не подумал. Что ты предлагаешь, Элли?

- Мне кажется, Страшила и Дровосек должны ещё потерпеть на постылой башне, пока мы не найдем способа выручить из тюрьмы наших верных товарищей. Но как это сделать - я не знаю. Может быть, Страшила что-нибудь сообразит?

- Ты права, девочка! И хотя мне трудно подниматься по лестнице, придётся устроить общий совет.

Элли медленно взбиралась по крутым ступенькам, а за ней в темноте ковылял Чарли Блек, постукивая деревяшкой. Льва пришлось оставить внизу: дыра в двери была слишком мала для его огромного тела.

Вот и люк, ведущий на площадку. Девочка осторожно высунула голову, приложив палец к губам: она боялась, как бы друзья, увидев её, не закричали от радости.

Её опасения были напрасны. Железный Дровосек умел владеть собой, а Страшиле сидение в карцере досталось дорого. От сырости подземелья краски полиняли на его лице, и он плохо видел и слышал, а разговаривать мог только шёпотом. В данном положении это, впрочем, было кстати.

Увидев Элли, Дровосек и Страшила ринулись было к ней, но, заметив позади моряка, остановились. Они знали Чарли Блека по рассказам вороны, и всё же ими овладело смущение.

Чарли дружески поприветствовал новых знакомых. В ответ Страшила шаркнул соломенной ножкой, а Дровосек снял с железной головы воронку и очень вежливо раскланялся.

Чёрные глазки Кагги-Карр так и сияли от гордости: ведь она, ворона, выполнила такое поручение, с которым вряд ли справился бы кто-нибудь другой.

После горячих приветствий Элли заговорила о судьбе Дина Гиора и Фараманта.

- Вы сейчас можете уйти с нами через подземный ход, но им тогда несдобровать, - разъяснила девочка.

Дровосек сказал:

- Если они из-за нас погибнут, моё сердце разорвётся от горя...

Он заплакал, слезы скатились на челюсти, и челюсти сразу заржавели. Дровосек отчаянно замотал головой, не в силах сказать слово. К счастью, маслёнка была у его пояса. Страшила хотел смазать челюсти, но сослепу попал Дровосеку в ухо. Не скоро удалось ему сделать всё как следует, и тогда Дровосек заговорил:

- Страшила, пусти в ход свои мудрые мозги, придумай что-нибудь!

Страшила грустно прошептал:

- С моими мудрыми мозгами что-то неладно. Они отсырели, пока я висел в карцере...

В разговор вмешалась Кагги-Карр:

- Фарамант и Дин Гиор сидят в подвале на заднем дворе. К их окну есть ход из каморки повара.

- Так это же превосходно! - воскликнул Чарли Блек и испуганно прикрыл себе рот рукой. - У меня есть вещь, которая принесёт узникам освобождение. Весь вопрос в том, как её передать... - Он порылся в рюкзаке и вытащил маленькую стальную пилку.

- Этой пилой можно перепилить любую решётку.

- Да, но как её доставить туда? - прошептал Страшила. - Ах если бы не испортились мои мудрые мозги... А сейчас мне ничего нейдёт в голову, и от этого мне очень плохо...

Элли бросилась к Страшиле, начала гладить его полустёршееся лицо.

- Мой славный, не надо огорчаться, за тебя буду думать я!

Наступило томительное молчание. Чтобы попасть во дворец и увидеть узников хотя бы через решётку окна, надо было выйти из тюремной башни. Но дверь, ведущая наружу, охранялась дуболомами, а другой ход шёл через подземную пещеру, где бродил Шестилапый.

Кто решится пройти там один?

Положение казалось безвыходным. Неужели придется бросить Фараманта и Дина Гиора на расправу жестокому Урфину?

Кагги-Карр встрепенулась.

- Я снесу узникам пилу, - воскликнула она. - Меня не удержат ни стены, ни решётки.

Предложение вороны показалось очень хорошим, но - увы! - Кагги-Карр не могла удержать в клюве пилу. Инструмент был слишком тяжёл, он перетягивал голову вороны вниз, а потом выскальзывал из клюва. Все опять призадумались.

Вдруг Элли подняла палец, призывая к вниманию.

- Я придумала, - сказала она, и все радостно встрепенулись. - Дядя Чарли, ты спустишь меня отсюда на веревке.

- С ума ты сошла, девочка? - проворчал моряк. - Сразу попасться в лапы охраны?

- Да нет же, дядя Чарли, - возразила Элли. - Дуболомы сторожат только ту сторону, где дверь, а на другую не обращают никакого внимания. Посмотри сам!

- Но почему именно ты? - спросил он. - Разве не может отправиться кто-нибудь другой из нас?

- А кто? Не ты же, не Страшила и не Железный Дровосек. Да вам и не пролезть между прутьями решетки! - торжествующе закончила девочка.

В рюкзаке Элли хранилось платье, подаренное ей доброй женой Према Кокуса. Элли была ростом со взрослых женщин Волшебной страны, и платье как раз приходилось ей впору. Оно было не голубое, а зелёное, потому что жена Кокуса была родом из Изумрудной страны и не потеряла любви к зелёному цвету.

Элли переоделась. Чарли Блек достал из своего универсального рюкзака кисточку и черную тушь, провел морщинки по её лбу, щекам, подбородку, и через три минуты перед ним стояла пожилая фермерша Изумрудной страны.

- Клянусь пальмами Куру-Кусу! - воскликнул Чарли. - Тебя теперь не узнает ни один шпион в мире... Но подожди! Тебе нужен предлог, чтобы идти в город.

- А я уже придумала предлог, не беспокойся!

Моряк опоясал Элли под мышками широкой лямкой, а к лямке привязал хорошую бечёвку. Элли взяла корзинку и протиснулась между прутьями, поддерживавшими кровлю.

Дровосек караулил противоположную сторону: никто из дуболомов не собирался отправиться обходом вокруг башни.

Моряк медленно спускал Элли, а та упиралась руками в изрытый непогодами и временем бок башни. Наконец она коснулась ногами земли.

Смелая девочка бросила лямку, которую моряк тотчас втянул наверх, послала дяде воздушный поцелуй и неторопливо пошла к дороге.

Чарли Блек следил за ней с бьющимся сердцем и успокоился лишь тогда, когда Элли достигла дороги, вымощенной жёлтым кирпичом, и помахала ему рукой.

Элли не сразу попала в город. Свернув на полянку, она набрала корзинку прекрасных крупных ягод, а драгоценную пилку спрятала на самое дно. После этого она двинулась в путь и смело постучалась в городские ворота. Корзинка с ягодами, собранными будто бы для Урфина Джюса, послужили ей пропуском.

Элли шла по улицам, когда-то блиставшим изумрудами и переполненными нарядной толпой. Как теперь здесь было пусто, и угрюмо, и скучно!

Во дворце ей показали, как пройти на кухню. Толстяк Балуоль не узнал Элли в её новом виде, а узнав, страшно обрадовался.

Элли просидела в его каморке до ночи, а потом повар провел её к окну камеры, где были заключены Дин Гиор и Фарамант. Окно, к счастью, оказалось незастеклённым. Элли начала звать спящих. Добудиться их оказалось не так-то легко, потому что люди с чистой совестью спят крепко даже на тюремной койке. Первым проснулся Фарамант, он растолкал Дина Гиора.

Друзья страшно обрадовались, узнав, что свобода явилась к ним в виде Элли со стальной пилкой. Тюремщик находился в коридоре за дверью, мешать было некому, и заключённые, вставая поочерёдно один другому на спину, заработали пилкой. Через десять минут прутья решетки были перепилены.

Первым вылез Дин Гиор, опираясь на спину Фараманта. Но выбраться Стражу Ворот, если в камере не было ни стола, ни стула, а железные кровати крепко привинчены к полу, и на них ни простынь, ни одеял?

- Как же быть? - шептал Дин Гиор, наклонясь к окну. - Никакой верёвки...

- Никакой верёвки! - насмешливо повторил Фарамант. - Эх ты, борода! Про свою бороду забыл!

- А ведь и вправду я про бороду забыл! - обрадованно согласился Дин Гиор.

Он опустил пышную бороду в окно, и Страж Ворот, вцепившись в её пряди и упираясь ногами в стену, полез наверх. Дин Гиор заскрипел зубами от напряжения, но выдержал. И оба друга бросились обнимать свою спасительницу Элли.

Повар вывел компанию через заднюю калитку в ограде дворца, и все трое оказались на улице. Выйти обычным путем из города было невозможно, так как ворота зорко охранялись дуболомами и полицией. Пришлось перебраться через стену. Зайдя на одну из окрестных ферм, Фарамант пошептался с хозяином, и после разговора тот отправил своих молодых и быстроногих сыновей на северо-запад, а сам пошел к соседу.

Встреча всех друзей была назначена в овраге, где начинался подземный ход. Туда и повела Элли освобожденных ею пленников.

Когда девочка и её спутники поравнялись с башней, Фарамант трижды крикнул совой, а Элли помахала корзинкой. Это был сигнал, что предприятие удалось и оставшиеся на площадке друзья могут покинуть её. В ответ донёсся крик кукушки: сигнал услышан и понят!

Элли, Дин Гиор и Фарамант явились к месту свидания первыми, счастливо избежав встречи с дуболомами и полицейскими.

Утром Руфу Билану стало известно об исчезновении сразу четырех пленников. По его приказу свора полицейских пустилась на поиски. Они рыскали по фермам вблизи города и допрашивали людей. Сверх ожиданий те оказались словоохотливыми и рассказали поимщикам, что беглецы рано утром прошли на северо-запад, очевидно рассчитывая найти убежище в Жёлтой стране.

Два взвода дуболомов и три десятка полицейских отправились в указанном направлении. Солдаты мчались по твердой дороге, громыхая ногами, налетая друг на друга, падая. Полицейские стреляли камнями из рогаток в придорожные кусты, едва только замечали там малейшее движение.

Время от времени начальник полиции, который сам возглавлял погоню, забегал в придорожные домики и расспрашивал про беглецов. Заранее подученные гонцами Фараманта обитатели домиков отвечали:

- Они прошли здесь три часа назад... два часа назад... час назад...

Рвение преследователей возрастало, им казалось, что добыча уже близка. Но они пробегали милю за милей, а дорога впереди по-прежнему оставалась пустынной.

Полицейские окончательно рассвирепели, впереди них со свистом неслась туча камней, выпущенных из рогаток.

А потом случилось вот что: начальник полиции вырвался далеко вперед, и ошалелые подчинённые, приняв своего начальника за беглеца, осыпали его таким градом увесистых осколков кирпича, что переломали ему руки и ноги, отбили голову.

Подбежав к упавшему с криками торжества, полицейские и дуболомы вдруг остановились. Что делать дальше? Они не знали, а приказывать было некому.

Собрав обломки своего командира, отряд вернулся в столицу. Один из полицейских доложил главному государственному распорядителю о том, что произошло. Руф Билан побледнел от ужаса. До того он ещё надеялся, что беглецов поймают, и тогда происшествие можно будет скрыть от короля. Теперь приходилось сознаваться, что пленники, которыми так дорожил Урфин Джюс, вырвались на свободу. Больше того: погиб начальник полиции, которого правитель ценил за усердие и ловкость.

Выслушав доклад, Урфин угрюмо промолвил:

- Не сомневаюсь, что это штучки проклятой девчонки, маленькой феи Элли. И беглецы скрылись?

- Бесследно, могущественный король Изумрудного...

- Короче! - рявкнул обозлённый Джюс.

- Слушаюсь! Хуже всего то, что преследователей, как видно, направили по ложному пути. Это был целый заговор.

Начальника полиции Урфин восстанавливать не стал, и повар Балуоль бросил его останки в плиту: они горели очень жарко.

Удостоверившись, что Элли освободила Дина Гиора и Фараманта, Чарли Блек повёл порученную ему компанию вниз. Все старались как можно меньше шуметь. Железный Дровосек с трудом протиснулся сквозь узкую дыру в двери, а ослабевшего Страшилу протащили, окончательно помяв его кафтан. Лев встретил своих друзей после долгой разлуки с восторгом. Вид Страшилы, слабого, почти ослепшего и оглохшего, растрогал Льва до слез.

Но тратить время на излияния нежных чувств не приходилось, надо было спешить. Дровосек на всякий случай вооружился крепкой железной полосой, которую выломал из лестничных перил.

Приближаясь к окну в царство подземных рудокопов, Чарли Блек предупредил спутников об осторожности. Кто знает, может быть, страж, летающий на драконе, дожидается появления дерзких соглядатаев, чтобы пустить в них меткую стрелу. Но, войдя на площадку, откуда он и Элли ещё вчера увидели картину странной чужой жизни, моряк ахнул от изумления: окно было наглухо заделано. Рудокопы так плотно вбили в него круглый кусок скалы, что не осталось ни единой щёлки.

Шестилапого в пещере не оказалось: то ли он отлеживался в лабиринте скалистых коридоров после вчерашнего боя, то ли здесь успели побывать железные рудокопы и поймали зверя.

А сколько ещё других Шестилапых могло таиться во мраке обширного подземелья?

Но теперь моряк не боялся встречи со зверем: Железный Дровосек живо расправился бы с ним. Чарли Блек опасался другого: не устроили бы рудокопы засады на их пути. Он только тогда вздохнул свободно, когда в рассвете раннего утра увидел Элли, Дина Гиора и Фараманта.

Прежде чем предпринимать что бы то ни было, следовало заняться Страшилой. С ним дело обстояло очень плохо. Одежда свергнутого правителя порвалась, из дырок лезла сопревшая, свалявшаяся солома. Черты лица почти изгладились и скверно было с мозгами: сырость подвала оказала на них вредное действие.

Элли принялась за дело. Она сняла со Страшилы голову и повесила сушить на высокой ветке, где её обдувало ветерком и грело жарким солнышком. Она заштопала одежду Страшилы, выстирала в ручейке и развесила по кустам.

Когда все было готово, Элли набила кафтан, штаны и сапоги свежей соломой, которую Фарамант принес с соседнего поля, прикрепила голову с просохшими мозгами. Затем достала краски и кисточку и начала рисовать глаза. Глаза тотчас замигали, заулыбались...

- Все испортишь! - сердито закричала Элли.

- ...его, - прошептал Страшила, - ...ай ...рее ...от!

Это означало: "Ничего, давай скорее рот!"

Наконец рот тоже был готов. Радостный Страшила пустился в пляс.

- Эй-гей-гей-го! Элли опять спасла меня! Я снова-снова-снова с Элли! Эй-гей-гей-го! Я снова-снова...

Тут вдруг Страшила спохватился, что он теряет свое достоинство правителя, танцуя в присутствии подданных, и боязливо взглянул на Дина Гиора и Фараманта. Но те деликатно отвернулись и сделали вид, что поглощены серьёзным разговором. Страшила вздохнул с облегчением.

Общее веселье ещё больше увеличилось, когда моряк Чарли преподнёс Страшиле превосходную трость из красного дерева. Он успел сделать её, пока Элли "лечила" Страшилу.

Страшила опёрся на трость, выпятил соломенную грудь и важно заговорил

- Друзья мои! Страшила мудр по-прежнему, и вот вам доказательство: у меня в голове появились великие мысли! Для нашей борьбы с Урфином у нас нет оружия, и сделать его могут только Мигуны. Но Мигуны живут в Фиолетовой стране, а Фиолетовая страна - не Изумрудная. И я полагаю так, что когда ты находишься в одной стране, в другой тебя в это время нет. Какой же из всего этого вывод? Мы должны отправиться в Фиолетовую страну!

Дружные аплодисменты были ответом на замечательную речь Страшилы, Лев одобрительно зарычал, а Тотошка громко залаял.

• « Чудесный порошок
• Победа »